Снежная пыль (СИ)

— А её мать? — прошептал Босфорца, не зная, что и думать. Неужели от него намеренно, прознав о его планах, скрыли тот факт, что у Роксана тоже есть женщина? Хотя, по сути, этот факт ничего не менял для Босфорца, уже и так понявшего, что Роксан лишь острый меч в руках своего брата, но не советчик ему в делах государственных.

— С этой женщиной меня ничего не связывает. Её жизнь и судьба в руках многоликих богов, — пожав плечами и одновременно приблизившись к мужу на шаг, ответил Роксан. — Женщины вообще для меня не имеют того значения, которое им придают большинство мужчин. Мне бы хотелось, чтобы в бою мою спину прикрывал мой эори. Разделить триумф победы и боль от ран со своим мужем — это то, чего я хочу.

— Хочешь, чтобы я прикрывал твою спину? — Таис насмешливо вскинул бровь, настороженно наблюдая за каждым уменьшающим расстояние между ними шагом мужчины, но при этом сам не сходя с места. — Я, чужак, к которому у тебя нет доверия и который сам может ударить тебе в спину?

— Не сиюминутно, конечно, — с ухмылкой ответил Роксан, который уже вплотную подошёл к своему эори, — но в будущем — да, я этого хочу. А за караресом присмотрит Зевран. В конце концов, — мужчина хмыкнул, — сомневаюсь, что домашние хлопоты придутся тебе по душе, Таис Босфорца.

— Если всё так, как ты говоришь, Великий тай, то к чему был вчерашний обряд? — процедил Таис, чуть вскинув голову, дабы неотрывно смотреть мужчине в глаза. Тёмные, как сама ночь, и смотрящие на него с уважением и раздражающей юношу толикой нежности. — Я знаю, что консумация при свидетелях не обязательна. Это всего лишь дань традиции, но ты предпочёл, чтобы другие смотрели. Зачем? Чтобы сломить меня и растоптать мою гордость? Глупость! — Босфорца фыркнул. — Подобными методами тебе не добиться от меня ни покорности, ни преданности, ни уж тем более ответного желания.

— Так было нужно, — не став углубляться в подробности, ответил Роксан. — К тому же этой ночью если чья-то гордость и пострадала, то только моя.

— Да? — глумливо бросил Босфорца. — Отчего же? Как по мне, ты отменно справился со своими супружескими обязанностями. Все три раза.

— Ни звука, Таис, — Роксан ухватил юношу за плечи, сжимая крепко, но не до боли. — За всю ночь ты не издал ни звука, — большим пальцем мужчина медленно провёл по искусанным, шероховатым губам юноши, — но твои глаза выдали тебя, мой эори. Ненависть, угрозу, боль, смирение, удовольствие, — Роксан подался вперёд, лёгким поцелуем коснувшись сухих, плотно сжатых губ мужа, — всё это я видел в твоём взгляде.

— Это не имеет значения, — Таис отвернулся, чувствуя приливший к лицу жар. Слишком нежно варвар коснулся его губ, почти целомудренно, вкладывая какие-то чувства. Если бы Роксан вёл себя с ним жёстко, принуждал его, смотрел на него с безразличием или даже отвращением, юноше было бы проще. Тогда и в его душе зрела бы ответная ненависть, из которой он бы черпал силы для своей борьбы, но этот поцелуй словно опустошил Босфорца. Отвечать предательством на искренность было подло даже по отношению к врагу.

— Ты уже слышал, Роксан: мою душу и сердце ты всё равно не получишь.

— Я попытаюсь, — с ухмылкой ответил Роксан, ловко подхватив мужа на руки. В отличие от энареи, пушинкой Таис не был, но тяжесть его тела была приятной, а боль от впившихся в предплечье ногтей — заслуженной.

— Таким способом? — иронично выплюнул Босфорца, смотря в глаза нависшего над ним мужчины. Тот уложил его на постель, словно женщину, прижал своим весом, запустил пальцы в его волосы и пристально рассматривал его лицо, улыбаясь каким-то своим мыслям. — Нет, никогда.

— Как знать, — на этот раз поцелуем Роксан коснулся лба юноши — холодного и чуть влажного.

— Офелий, лекаря! — громко крикнул мужчина, только сейчас, сквозь тонкую одежду эори чувствуя липкий холод, исходящий от его тела.

— Я в порядке, — попытался отмахнуться от забот мужа Таис, когда тот, укутав юношу в большое покрывало, прижал его к своему крепкому, горячему телу. — Я воин, а не нуждающаяся в опеке барышня.

— Ты воин, — согласно кивнул Роксан, вновь прижавшись губами ко лбу юноши. Как и предполагал тай, холодный пот сменился сухим жаром. — А я твой варз, который обязан опекать своего эори. Уж прости, но ослабшему в болезни я не могу доверить свою спину.

Прислушиваясь к сильному, размеренному сердцебиению мужчины, Таис не нашёл, что ответить.

— Это ещё что такое? — Рэй остановился посреди гостевой, с недоумением рассматривая то, чего, когда он уходил, здесь точно не было.

— Подарки, — чуть слышно прошептал неуверенно мнущийся у порога Нави.

Словно на показ разложенные на низкой софе густые меха — бурые, тёмные, пепельные, — тончайшие туники, расшитые шёлковыми и золотыми нитями, и резная приоткрытая шкатулка на чайном столике. Рэй подошёл ближе, подцепил указательным пальцем переплёт золотых пластин, оказавшийся поясом, покосился на украшенные драгоценными камнями заколки для волос — бесспорно, богатый дар, но юноше от такой щедрости стало как-то не по себе.