Снежная робинзонада

Но весна остается позади, мы поднимаемся в зиму. Из-за поворота показывается приютившаяся под крутым склоном с пятнами еще не растаявшего снега кибитка — сравнительно большое строение из крупных, скрепленных глиной камней, с деревянной крышей. Недалеко от нее из скалы бьет горячий сероводородный источник с температурой сорок градусов, стекая в каменную ванну. Летом на высокогорные пастбища пригоняют скот чабаны, разбивают здесь юрты. А в кибитке все лето живет мулла, приезжающий сюда из Ангрена; он «обслуживает» верующих мусульман, а заодно занимается водолечением. Целебный источник, на который до сих пор не обратило должного внимания Министерство здравоохранения Узбекистана, он называет даром аллаха и берет за пользование им соответствующую плату.

Наш путь лежит дальше и выше.

Перед нами горное озеро. Пустынные заснеженные берега, ледяная темная вода медленно колышет сизые льдины. На крутом противоположном берегу две большие лавины обрываются у самой воды. Суровый и печальный пейзаж. Считается, что в этом озере живет волшебный конь. Он пасется под водой на скудных пастбищах из водорослей. Течение медленно перебирает его гриву и хвост, копыта неслышно ступают по мягкому илу, а глаза видят в темноте.

Странное дело: на каких высокогорных озерах Средней Азии мне ни приходилось бывать, почти всюду я слышал эту легенду о подводном коне. Загадка прояснилась, когда я прочитал о Буцефале — боевом коне Александра Македонского, утонувшем в волнах горного озера Искандер-Куль в Гиссарском хребте. Согласно легенде, призрак утонувшего коня появляется на берегах этого озера в бурные и темные осенние ночи… Потом эту легенду стали рассказывать и о других озерах.

…Долина суживается, подъем становится круче, отдельные пятна снега сливаются в сплошные поля. Снег настолько плотен, что на нем почти не остается новых следов, зато старые сохраняются долго. Мы выше трех тысяч метров над уровнем моря. Начинает сказываться высота: отдыхать приходится чаще. Чуть темнее стало небо, большую четкость приобрело все окружающее.

Провели измерения снега на двух пунктах. Снег был настолько тверд и плотен, что наши сапоги почти не оставляли следов на его поверхности. С большим трудом мы пробивали неподатливую толщу острой металлической рейкой, чтобы определить глубину снега. А похожий на маленький миномет цилиндр плотномера приходилось буквально ввинчивать в снег, чтобы взять хоть маленькую пробу. Работа, которая при обычном, рыхлом снеге заняла бы у нас не более получаса, на этот раз продолжалась втрое дольше.

Но наконец измерены высота снега, его плотность и водность; колонки цифр легли на страницы полевой книжки; описан характер его залегания, состояние поверхности и другие необходимые данные.

Впереди последний пункт, на перевале.

Перевал. Высота 3200 метров. Свистящий ледяной ветер не мешает нам любоваться открывшейся по ту сторону хребта панорамой. Там, за перевалом, бассейн другой реки — Чирчика. В смутную даль уходят горы, то острые, зубчатые, то срезанные, столообразные. Синеют заросли арчевника в долинах, снегом сверкают вершины. С какой силой всегда манят человека впервые открывающиеся перед ним дали!

Через перевал ведет широкая дорога, протоптанная за зиму в снегу лапами самых различных обитателей гор. Вот чуть заметный косой след горностая, небольшие отпечатки лап барсуков и лис. А вот побольше, покрупнее — это волк. Глубокие, четкие следы целого стада горных козлов — кииков, а рядом мягкий, чуть видный оттиск большой кошачьей лапы. Это вслед за своей «столовой» отправился снежный барс. И наконец, широкий след босой человеческой ноги с когтями. Сам косолапый махнул через перевал в поисках пропитания,

Лето

Чиста небесная лазурь,

Теплей и ярче солнце стало,

Пора метелей злых и бурь

Опять надолго миновала.

А. Плещеев

И вновь лето.

После жарких дебатов был провален очередной «проект» — уничтожение электролитом обитавших в болоте рядом со станцией лягушек. Отлежали неделю в постели автор операции «Мед» (конечно, все тот же Володя Митрофанов) и ее исполнители, когда стая разъяренных диких пчел, живших в дупле старого тополя на дне каньона, свирепо расправилась с охотниками до сладкого.