Снежная роза

Бракосочетание происходит в атмосфере радостного праздника. Церковь украшена белыми цветами. День ясный и солнечный, и из Арабеллы получается прекрасная невеста в длинном белом шелковом платье с вуалью и венком из оранжевых цветков. На ней белые атласные туфли, а в руке белые розы. Возлюбленный в белом костюме выглядит величественно. Сара соединяет их руки, читает обеты, выслушивает ответы и благословляет кольца. Она сама сочетает их. Ее лицо светится радостью, когда она представляет пару общине и объявляет, что воля Агнца свершилась.

Возлюбленный провозглашает:

— Но воля Агнца еще не исполнена! Это еще не все! Прошлой ночью у меня было великое видение. Прекрасное видение, в котором святая душа приводит колеблющуюся душу в лоно, великое и счастливое лоно.

Атмосфера немедленно электризуется. Что это? Что должно произойти? Община затаивает дыхание.

Возлюбленный оставляет новую жену и идет по проходу. Он протягивает руку Летти, и та машинально ее берет. Он выводит ее в проход, затем вытягивает руку… В течение одной ужасной секунды она думает, что это мистер Кендалл, и вспоминает обещание Возлюбленного ему и его супруге. А потом она видит, что это Артур, которого Возлюбленный тоже выводит в проход. Теперь он ведет обоих к алтарю.

— Вот они! — возвещает Возлюбленный. — Агнец желает их союза, и это должно свершиться прямо здесь, прямо сейчас. Давайте же сделаем этот день днем двойной радости. Станьте лицом друг к другу и возьмитесь за руки.

Летти едва может поверить в то, что происходит. Она стоит перед всей общиной, ее держит за руку Артур Кендалл. Возлюбленный достает из кармана два кольца, и церемония начинается. Возлюбленный сочетает ее браком с мрачным юношей, который неделями в хандре слонялся по дому, ни с кем не разговаривая, ни к кому не присоединяясь, всему противясь.

«Я позабочусь о спасении его души», — тупо думает она. Глядя в его серые глаза, она понимает, что он смотрит на нее с гневом и отвращением. Однако он делает то же, что она. Подчиняется.

Глава 19

Я в каком-то очень темном месте, а поскольку у меня отобрали вино и таблетки — вещи, которые помогали мне справляться с самым худшим, — нет ничего, что могло бы утишить боль. Я часами лежу на кровати, крепко обнимая топорика Хедер, внюхиваясь в игрушку в надежде почувствовать какие-то остатки ее запаха. Слезы приходят и льются потоками. Они вымывают из меня печаль, и это лучше, чем когда глаза сухие. Когда я плачу и стенаю, я чувствую, что я больше, чем печаль. Когда я лежу молча, печаль нарастает — огромная, тяжкая и черная. Она становится больше, чем я, и окружает меня подобно стенам жуткой тюремной камеры. В такие минуты мне хочется только смерти. Утрата Хедер — это слишком много. Слишком чудовищно. Я не могу этого вынести, и никто не может ожидать от меня иного.

Как я сюда попала? Как такое со мною случилось?

Конечно, это началось задолго до той ужасной ночи. Корни любого крупного события тянутся далеко вниз, глубоко в землю. Когда же начали расти наши корни — за месяцы до случившегося или за годы? А может, я должна вернуться к тому дню, когда Рори сделал мне предложение? Когда же мы стали на путь, который неуклонно вел нас к трагедии?

Я помню, как рассказывала Каз о тех чертах Рори, которые приводили меня в бешенство, но, конечно, поначалу я их не видела. В первые годы мы были счастливы, чувствуя себя так, будто выиграли в какой-то удивительной лотерее: мы нашли и полюбили друг друга, а потом у нас появились замечательные дети. Мы удивлялись тому, как нам повезло, и целиком принимали свою удачу. Разумеется, наша жизнь должна была быть счастливой. Нам посчастливилось. У меня была хорошая работа с перспективами, я приносила домой больше денег, чем Рори, финансовый директор в маленьком благотворительном обществе. Это было нормально. Я не возражала. Я знала, что он любит свою работу, и была рада зарабатывать достаточно для того, чтобы обладать важными для меня вещами: красивым домом в хорошем районе, домом, который я могла украшать по своему вкусу, приличными каникулами, велосипедами и уроками тенниса для детей. Я была вполне удовлетворена всем этим.

Но потом…

Я думала, что мы настолько близки, насколько может быть супружеская пара. Я полностью доверяла ему, отчасти потому, что знала: он никогда не сделает ничего такого низкого, глупого и предсказуемого, как сделал Фил. Я была уверена, что Рори никогда не заведет роман и даже не посмотрит на другую женщину. Он был ласковым любящим мужем, прекрасным отцом, надежным другом.

Но я не видела, что он вдобавок был лживым. Он многое скрывал. Его молчаливость должна была бы насторожить меня. Я не видела неминуемого.