Снежная роза

Это делает их немного более человечными. До сих пор я рассматривала их как агентов Элисон, шпионок, посланных, чтобы следить за мной. Но если это пара, тогда дело, наверное, не во мне. Может быть, они ищут совместных приключений и Агнес раздражительна, потому что вчера поссорилась с Софией, а София пытается это загладить и…

Мне становится немного легче. Однако я не хочу быть пойманной на шпионстве. Я сбегаю по лестнице к Хедер, чтобы сказать, что она, если хочет, может на какое-то время выйти.

Женщины возвращаются поздно, когда Хедер уже в постели, а я читаю в гостиной. Я выхожу, чтобы поприветствовать их, однако они сразу поднимаются по лестнице и желают мне спокойной ночи. По пути в гостиную я воображаю их в той комнате, как они раздеваются и вместе ложатся в кровать. На минуту я успокаиваюсь. Я больше не одна в этом огромном доме. Но спокойствие уступает место ледяному страху.

Я больше не одна.

Позже я лежу в кровати без сна и смотрю в темноту. Спящая Хедер нежно дышит рядом. Куда мне идти и что делать? Мысль о необходимости покинуть этот дом ужасает. Я чувствую себя так, словно теперь являюсь его частью. Я отдаю себе отчет в том, что не покидала дом с тех пор, как мы приехали. Я пользовалась продуктами из морозильника в подвале.

Знают ли Агнес и София об этих продуктах? Возможно, они собираются ими воспользоваться. Я должна возместить съеденное.

Эта мысль внушает мне страх. До сих пор я убеждала себя, что в любое время могу съездить в близлежащий город, в магазины, и сделать все, что надо. Теперь, когда я лежу без сна с колотящимся в груди сердцем, я знаю, что боюсь любого места, кроме этого. Мой мир съежился до размеров этого дома. Я не проверяла электронную почту. Я не связывалась с Каз. Я не слушала последних известий и не бродила по Интернету в поисках информации об охоте за мной. Я не хочу знать. Я хочу запереть себя здесь на сколько смогу, пока меня силой не вытащат из этого дома, брыкающуюся и вопящую.

Внезапно на меня накатывает волна спокойствия. Может быть, я смотрю на все это неправильно. Может быть, появление здесь этих девушек – подарок для меня. Они не интересуются какой-то теткой в бегах. Они меня едва замечают. Возможно, они могут мне помочь… В конце концов, они могут приезжать и уезжать по своему усмотрению. Им не приходится заботиться о том, чтобы их не увидели. Наверняка сегодня вечером они ездили пообедать. Я представляю, как они сидят в ресторане, не обращая внимания на взгляды, которые привлекают. Две красотки. Им безразлично, что думают о них люди вокруг.

Если мы должны оставаться здесь еще какое-то время, по крайней мере, мне не придется выходить.

Успокоенная этой мыслью, я засыпаю.

На следующий день сверху не доносится ни звука. Мне любопытно, что они делают и появятся ли внизу вообще. Все утро Хедер играет в гостиной, и я разрешаю ей выйти в сад, зная, что она скрыта от взгляда непомерно разросшимися кустами.

– Это игра, – говорю я ей. – Можешь оставаться в саду, пока тебя не будет видно. Хорошо? Женщины со второго этажа не должны тебя видеть.

– Не беспокойся, мамочка, они меня не увидят.

– Умничка.

Я готовлю ланч – размороженную курицу из подвального холодильника, – когда слышу на лестнице шаги. Я выхожу, вытирая руки о полотенце, и вижу, как они спускаются по лестнице. Я ошеломлена их видом: на обеих длинные белые платья, застегнутые спереди на пуговицы, ряд которых идет от подола до выреза горловины. Рукава колоколом, длинные. У Софии длинные струящиеся волосы, и она выглядит так, будто сошла с полотна художника-прерафаэлита. Агнес со своей короткой стрижкой выглядит более современно, но эффект поразительный. Я думаю, не ночные ли на них рубашки, но нет, платья выглядят слишком формально. Они кивают мне, стоящей с открытым ртом, и направляются прямиком к парадной двери.

Я успеваю обрести голос до того, как они выходят:

– Куда это вы?

Агнес поворачивается ко мне, держа руку на дверном засове:

– В церковь. Сегодня воскресенье.

– Правда? – Я нервно смеюсь. – Я… я забыла о днях недели. В церковь? В какую церковь? – Я ни разу не слышала колокольного звона.

– В церковь, которая здесь. На этой территории. – Она поворачивается спиной, ей не терпится отправиться в путь.

– Мы ненадолго, – с улыбкой говорит София.