Снежная роза

– Я все возмещу, – говорю я, и мне жаль, что я не удосужилась сделать это раньше. Я чувствую себя, как нашкодивший ребенок, которого распекают. – Здесь никого не было, кому бы они еще пригодились. Я думала, это не имеет значения. Я записывала все, что брала…

– Дело не в этом! – кричит Агнес. Ее щеки пылают от гнева. – Эти продукты могли понадобиться в любое время. В любое время! Как вы думаете, для чего эти запасы?

– Понятия не имею. Зачем загружать морозильник продуктами в пустом доме? И… – Мой голос начинает повышаться. Смущение, вызванное сознанием вины, оборачивается раздражением. – Вы когда-нибудь слышали о супермаркете? Вы можете поехать и купить все, что вам нужно! Нет нужды накапливать тонну продуктов. Я имею в виду, что здесь не край света. В нескольких милях отсюда есть супермаркет. Какое это имеет значение, если я все возмещу?

– Вы не должны брать чужое! – вопит Агнес. – Нам в любую минуту может все это понадобиться, не понимаете, что ли? Это сокровище! Это драгоценные ресурсы, на которые мы можем полагаться в любой момент.

Я опять начинаю робеть перед ее пылающим гневом. Я чувствительна, как ребенок с его ничтожной сопротивляемостью перед лицом гневных упреков.

– Простите меня, – говорю я сдавленным голосом. По лицу текут горячие слезы.

– Почему бы вам просто не уехать, Рейчел? Никто не хочет вас здесь видеть! Приезжают другие люди, и вы здесь никому не нужны! – Агнес делает еще один шаг в мою сторону, упиваясь своей яростью по отношению ко мне и наслаждаясь видом моих слез.

– Вы не понимаете, – говорю я, но слова неразборчивы из-за слез. Я хочу перестать плакать, но не могу, слезы льются рекой. – Пожалуйста, не кричите на меня.

Глаза у Агнес становятся еще более жесткими.

– Почему вы сами не ездите за покупками? – спрашивает она тихим, предвещающим недоброе голосом. – Вы не выезжали отсюда бог знает сколько времени. Ваша машина не трогалась с места. Под ней совершенно сухо. На гравии нет следов ваших шин, только следы нашего фургона. Что за проблема, Рейчел? А?

Она стоит очень близко. Я вижу нежные волосинки на ее щеках, толстый слой черной туши на ресницах и маслянистый розовый блеск на губах. Я ощущаю цитрусовую нотку в ее духах. Ее присутствие необыкновенно реально и действует на меня устрашающе. Я в ужасе от нее.

– Пожалуйста, – говорю я, отчаянно стараясь перестать плакать.

– Я видела вас в саду, озирающейся по сторонам, ползающей под кустами. Я слышала, как вы с кем-то говорили, когда думали, что нас нет. С кем вы говорили, а? Вы что-то скрываете, Рейчел, и я сделаю все, чтобы узнать, что именно, слышите? – шипит Агнес. – Я глаз с вас не спущу. Я собираюсь узнать о вас все, потому что думаю, что вы здесь для того, чтобы доставлять неприятности…

– Аг, что, черт возьми, происходит? – Это София. Она стоит в дверном проеме, на лице выражение ужаса. – Рейчел, почему вы плачете?

Она подходит и обнимает меня, одновременно доставая из кармана маленькую пачку бумажных платков. Когда она дает мне платок, Агнес обращается к ней с негодованием и особенно заметным австралийским акцентом:

– Она брала продукты из морозильника. Запасы сильно истощились. Там осталось меньше половины. Я всегда думала, что это плохая идея – поселить здесь чужую.

– Замолчи, Аг. – София смотрит на меня, выражение на ее лице скорее опечаленное, чем изобличительное. – Это правда?

– Я… да. Конечно, я все восстановлю.

София снова обращается к Агнес:

– А… – Она понижает голос, притягивает к себе Агнес и шепчет ей на ухо, чтобы я не могла слышать.

Агнес слушает и качает головой:

– Нет.

– Что ж, хорошо. – Она улыбается мне. – Ничего страшного не произошло. Однако боюсь, Рейчел, что в будущем вы не сможете пользоваться этими запасами. Они здесь не зря. Вы не должны прикасаться к ним. Договорились?

– Договорились.

Безусловно, я поступила неправильно, но я хочу задать вопрос. Зачем им морозильник, набитый продуктами, которыми нельзя пользоваться? Что здесь происходит?

София внимательно смотрит на меня, слегка склонив голову набок:

– Вас это устраивает? Вы можете восстановить наши запасы?

– Конечно. Я записывала все, что брала.

Агнес выглядит спокойней. Она бросает на меня взгляд.

– Когда вы в последний раз выезжали отсюда, а?

– У меня не было необходимости выезжать, – отвечаю я, шмыгая носом. Плакать я перестала. Присутствие Софии разрядило обстановку. – Я обустраивалась, рисовала, писала доклад. Когда я пользовалась стиральной машиной в подвале, обнаружила эти запасы и поняла, что могу на какое-то время отложить поездку в магазин. Вот и все. Я съезжу и куплю все, что вам нужно.

– Сегодня? – Глаза Агнес блестят, когда она задает этот вопрос.

Я пожимаю плечами:

– Да. Сегодня. Если хотите.

– Нет нужды спешить, – говорит София умиротворяющим тоном.

– Думаешь? – Агнес поворачивается к ней. – Никто не знает точного часа. Никто.

– Возлюбленный знает, – просто говорит София. – Ничего не произойдет, пока он не появится здесь.

– Думаю, он нужен нам здесь сейчас.

– Он появится в надлежащее время. Все будет хорошо.

Агнес молчит, переваривая сказанное.