Снежная роза

Рука излучает тепло. Оно ощущается как золотой свет, полный сияния и жара, который вливается в меня. Это тепло не может проникнуть в мои заледеневшие глубины, однако оно образует вокруг меня незримую вибрирующую оболочку. Я утешаюсь, совсем чуть-чуть. Голос продолжает звучать. Это тот человек, Арчер. Он продолжает нашептывать свои заклинания, и я думаю об исцелении, о том, что души встретятся снова, и на секунду жуткая печаль сменяется надеждой.

Я глубоко вздыхаю.

– Мы здесь для вас, Рейчел. У вас все хорошо. Теперь вы с нами. Вы одна из нас.

На мгновение я снова чувствую себя в безопасности. Я думаю, прогонит ли это боль и освободит ли меня от знания того, что я потеряла, и как я это потеряла, и… и других ужасных вещей.

Но я не должна даже думать об этом.

Рассудок в какой-то степени все еще мне подчиняется. Он больше не в состоянии защитить меня от утраты Хедер, но может задвинуть на задний план последние, самые мрачные воспоминания. По крайней мере, я надеюсь, что может.

Они приносят мне в комнату еду, в основном суп, и по очереди кормят меня. Иногда это София или Агнес. Однажды я просыпаюсь и обнаруживаю рядом с собой незнакомую женщину. Она обследует меня, щупает лоб и прикладывает к груди стетоскоп, предварительно откинув одеяло.

– Кто вы? – спрашиваю я с удивлением. У меня перехватывает дыхание.

– Я Дора. Пожалуйста, не волнуйтесь. Я врач. Ну… я студентка медицинского факультета.

Она улыбается мне. Я едва могу разглядеть ее лицо в полутемной комнате, однако вижу карие глаза за стеклами очков без оправы и каштановые волосы, собранные сзади в пучок.

– Хорошая новость: ваше физическое состояние, пожалуй, хорошее. Однако у вас был шок, так ведь? Хотите об этом поговорить?

Я качаю головой. Я бы не знала, с чего начать.

– У вас есть семья, друзья? О вас кто-нибудь беспокоится?

– Нет. – Губы у меня пересохли, и это слово я выговариваю шепотом. – Никого нет.

– Хорошо. – Дора улыбается. – Это всегда упрощает ситуацию. А теперь вам надо отдохнуть.

Мужчина, Арчер, никогда не заботится обо мне так, как заботятся женщины. Они кормят меня, осторожно водят в туалет и ванную, поддерживают меня, пока меняют постельное белье.

Они приносят мне чай и воду, измеряют температуру и открывают окна, чтобы проветрить комнату. Однако пополудни приходит Арчер, и я начинаю особенно ждать его визитов. Он держит надо мной руки, и всякий раз я чувствую, как ласковое тепло проникает сквозь кожу до самых костей. Он шепчет молитвы, призывая высшие силы исцелить мою печаль, и обещает то, что я жажду слышать: я вновь увижу Хедер.

– Теперь ты с нами, Рейчел, – говорит он с улыбкой. – Тебя привело в нужное место. По воле Агнца ты будешь под защитой, когда наступит конец света. Ждать уже недолго. Блаженство не за горами.

Что есть блаженство? Возможно, это смерть и близость к Хедер.

Жажда этого блаженства наполняет меня. Это единственное, что может побороть тоску, которая сжимает меня в своих мучительных объятьях, когда я одна.

– Вы обещаете?

– О да, – говорит Арчер. Он улыбается. – Здесь вы в безопасности. Я обещаю.

Глава шестнадцатая

Когда большой наплыв завершается, в доме оказываются тридцать последователей. К удивлению Летти, такое количество людей вскоре кажется совершенно нормальным, и дом с легкостью их вмещает.

– Разумеется, вмещает, – радостно говорит Арабелла. – Возлюбленный никогда не предложил бы чего-то невозможного. Он все делает возможным.

– Да, – отвечает Летти.

Это верно, однако успех предприятия в действительности определялся готовностью последователей делать то, что им сказано, и принимать как должное то, что в доме царит такая же иерархия, как и во внешнем мире. Беднячки с их бесформенными пальто и потрепанными чемоданами не принесли в общинную казну ничего, кроме рабочей силы. Их поселили на чердаке в многочисленных старых комнатах для прислуги, оставшихся от тех дней, когда здесь было множество слуг. Теперь эти роли исполняют они, каждой поручены определенные обязанности, что обеспечивает гладкое течение жизни в доме. Они убирают, стирают, готовят пищу и ухаживают за благородными дамами и господами, так что те, а в особенности Возлюбленный, живут в комфорте. Хотя всем ясно, что они бесплатные слуги, их так не называют. Их называют Ангелами, что Летти находит довольно забавным, если учесть, что большинству из них за сорок, а руки у них загрубели от тяжелой работы.

Наверное, легче, когда тебя называют таким приятным словом.