Снежная сестрёнка

Я развернулся и пошёл своей дорогой. Дурак этот Юн. Только и умеет, что говорить о погоде. Идиот. Ничего не понимает. Я прибавил скорости, шёл быстро, как только мог. Надеялся, это поможет мне не думать о случившемся. Но это не помогало. В горле так першило, что мне казалось, я задыхаюсь. Я был ужасно зол. На Юна, на маму с папой… и даже на Юни, которой вздумалось так внезапно умереть.

Ну вот с чего она взяла и умерла? Зачем ты взяла и умерла, Юни?

Я завернул за угол и со всего размаху налетел на кого-то.

– Ой!

– Привет!

Это была Хедвиг. Мы столкнулись лбами. Она схватилась за голову, видимо, ей было больно. Но потом она улыбнулась. Вечно она улыбается своей дурацкой улыбкой!

– Это ты? – выпалил я.

– Юлиан! Я искала тебя. И нашла.

– Да уж! – сказал я и потёр лоб. Действительно, больно.

– Со вчерашнего дня я всё время думаю о тебе. Как всё прошло дома? Что родители? Тебе удалось поговорить с ними о Юни? Я думала о вас, о ней. Как бы я хотела познакомиться с ней, если бы она не… По твоим рассказам она такая весёлая, добрая. Как здорово было бы иметь такую старшую сестру! Как тебе повезло! И как ужасно грустно, что её больше нет!

– Слишком много вопросов, – сказал я.

Хедвиг удивлённо посмотрела на меня.

– Ты только спрашиваешь и спрашиваешь всё время. Ответы тебе слушать недосуг.

Она остановилась.

– Так и мой брат всё время говорил, – проговорила она тихо.

– Говорил? А он наблюдательный, твой брат!

– Прости. Но мне правда всё интересно. Во мне сидит столько вопросов, что я не успеваю слушать ответы. Понимаешь? Вопросы копятся, копятся и рвутся наружу. Я просто не могу их удержать. У тебя разве так не бывает, Юлиан? Их так много, что я…

– Ну вот опять!

– Ой! Прости, прости!

– Ты хочешь знать обо мне всё, а сама о себе ничего не рассказываешь.

– Я пытаюсь. Правда! Но это не так просто.

Хедвиг смотрела на меня широко открытыми честными глазами, а из меня градом сыпались вопросы.

– Непросто? Ну, это, наверное, не так уж и трудно! Мы можем начать с одного вопроса, потом перейти ко второму, потом к третьему и так далее. Мне, например, давно интересно, кем тебе приходится Хенрик. Почему он приходит к вилле «Веточка»? И почему я до сих пор не встречал никого из твоей семьи? И что такое с этим креслом-качалкой? И почему у тебя такой странный дом?

Я остановился, чтобы перевести дыхание, и вдруг подумал: как странно она сказала о брате.

– А что ты имела в виду, когда сказала, что твой брат всё время «говорил», что ты только спрашиваешь, а ответов никогда не слушаешь?

– Ты о чём?

– Ты сказала «говорил». «Всё время говорил». Почему ты так сказала? Почему не «говорит»? Ведь ты и сейчас так себя ведёшь. Почему ты так сказала? Он умер? С ним что-то случилось?

Хедвиг протянула ко мне руки, но я их не взял.

– Юлиан! – тихо проговорила она.

– Ну, я слушаю. Я хочу получить от тебя ответ. Теперь твой черёд рассказывать.

– Но я не могу!

Хедвиг опустила глаза. Наверное, она боялась даже взглянуть на меня.

– Тогда я больше не хочу с тобой дружить, – сказал я.

– Что?

– Я не хочу больше с тобой дружить. Мне не нужны друзья. Во всяком случае, такие, которые не хотят говорить правду.

– Нет, Юлиан!

– Да.

И я уже собрался уйти, но Хедвиг схватила меня за рукав.

– Ты не можешь уйти, – воскликнула она. – Ведь только ты меня и…

– Могу и хочу.

И я пошёл.

Широким сердитым шагом.

Один, два, три шага.

Четыре, пять, шесть.

Шаги стали не такими уж широкими.

Семь, восемь, девять.

И не такими уж сердитыми.

Десять, одиннадцать, двенадцать.

И тут я пожалел.

Она наверняка смотрит мне вслед. Бедная Хедвиг! И чего я так рассердился? Зачем так сурово обошёлся с ней? У неё точно есть целая куча причин не рассказывать мне обо всём. И дружим-то мы всего несколько дней.

Тринадцать… Четырнадцать… Пятнадцать… Она наверняка стоит и плачет.

Я обернулся.

Хедвиг там не было.

И снег уже почти запорошил её следы.

Глава 17

Я бродил по улицам, пока у меня не замёрзли ноги. И не только ноги. Изнутри меня тоже будто сковало холодом. Будто сердце сжимала чья-то ледяная рука. Чем дольше я бродил, тем хуже мне становилось. Потому что я поступил отвратительно. И с Юном, и с Хедвиг.

Поначалу в голове у меня было совсем пусто, но потом меня посетила здравая мысль. Я должен купить Юну подарок. Хороший рождественский подарок. На оставшиеся в копилке деньги.

Потом пришла ещё одна здравая мысль. Я должен попросить у Хедвиг прощения. Сейчас же. Немедленно. Даже если опоздаю домой к обеду.

Только я об этом подумал – ледяная рука отпустила моё сердце.

И я припустил к вилле «Веточка».

Я надеялся, что найду Хедвиг в саду и сразу извинюсь. Но когда я подбежал к дому, то увидел, что ни в одном окошке нет света. Дом стоял тёмный и унылый.

Дорожки в саду были не чищены, хотя с воскресенья насыпало очень много снега. Через сугробы я пробрался к входной двери.

Странно. Прошлый раз дорожки были расчищены…

И самое странное – наша снежная сестрёнка пропала. На месте, где она стояла, лежал чистый ровный снег и никаких следов. Может, Хедвиг сломала её, потому что рассердилась на меня?