Снежная сказка для Мириам

– Можешь считать меня наивным юнцом, но я практически уверен, что в её мотивах всё очень непросто, – продолжает дожимать меня сын.

– Ты и есть наивный юнец, – фыркаю. – Приворожила она тебя, что ли?

– А тебя разве нет? – его взгляд становится совсем лукавым. – Скажи, когда ты в последний раз настолько увлекался женщиной?

– Никогда, – признаю неохотно.

– Вот видишь. При твоём наследии это что-то да значит, – глубокомысленно кивает Микель.

– У тебя точно такое же наследие. Ещё и от мамаши твоей нюансы достались, так что нечего меня тут в драконье однолюбство носом тыкать, – морщусь раздражённо.

− Заметь, про однолюбство ты сам признал. Так может всё-таки вернёшь нашу пропажу? Хотя бы для того, чтобы разобраться с её настоящими мотивами.

– Может и верну, – ворчу, прикладывая ладонь к двери своего кабинета, чтобы деактивировать защитный контур.

– Когда?

Вот настырный.

– Ты с чего это так упорствуешь? – иду к столу. − Тебе, как подростку, положено быть недоверчивым и настороженным по отношению к людям, особенно ко всяким предполагаемым мачехам. Вдруг она охотница за деньгами?

− Ага, и поэтому сбежала от тебя, сверкая пятками. Про недоверчивость и настороженность к людям, это ты прям себя описал. Нужно же кому-то тебя уравновешивать. Иначе так и останешься одиноким и холостым навсегда.

− Я понял. В тебя вселился твой покойный прадед. Изыди, старый интриган, наследника я тебе уже сделал.

− Очень смешно, − фыркает Микель. – Если серьёзно, то я в эти дни впервые видел тебя таким счастливым, отец. И полагаю, что упускать из рук ту, которая тебя таким сделала, просто глупо. По крайней мере без выяснения обстоятельств. Сам ведь жалеть будешь потом. Разберись, что к чему. Тогда и принимай решения. Если окажется, что Мириам действительно прожжённая мошенница и всё было обманом, накажешь её со всей строгостью. Если же я прав, и всё гораздо сложнее, то тогда…

− Тогда буду действовать по ситуации, − сажусь в кресло. – Ладно, Мик. Я услышал твою точку зрения. А теперь мне нужно побыть одному и подумать.

− Понял. Ухожу. Думай, − шутовски салютует мне мой отпрыск и наконец удаляется из моего кабинета, прикрыв за собой дверь.

Я же, вздохнув, откидываюсь на спинку кресла. Пытаясь определиться с тем, как мне стоит поступить в сложившейся ситуации.

Микель прав в том, что всё действительно выглядит слишком неоднозначно и странно. Все действия Мириам. Сейчас, когда эмоции уже схлынули и ярость не туманит мой разум, я отчётливо понимаю, что её поведение никак не вписывается в образ обычной мошенницы и воровки.

Она не могла не видеть, как воздействует на меня. Я ведь даже не скрывал этого особо. Откровенно поклонялся ей всю ночь. Говорил, как пленён ею. И тем не менее Мири даже не попыталась этим воспользоваться. Не искала моего покровительства, не пыталась добиться ещё большего моего расположения, не выпрашивала ничего… она лишь отдавалась мне. Так искренне, так полно и неистово. Горела и плавилась в моих руках, таяла как воск. И смотрела так, что хотелось укрыть её от всего мира. Защитить от любых угроз.

Ещё сова эта её странная. И оговорки, по которым слишком очевидным становилось то, что судьба у девушки, мягко говоря, не простая.

Прикрыв глаза, с досадой выдыхаю. Вот угораздило.

Мик прав. Я никогда ещё не чувствовал себя более живым, чем в эти дни, когда держал в своей клетке нечаянно попавшую в неё птичку. Хитрую, умопомрачительно-красивую птичку, упорхнувшую несмотря на все мои попытки её удержать. Ту, которую мне сейчас отчаянно хочется вернуть туда, где ей место. В мой дом, в мою кровать… в мою жизнь.

И это после всего… Ну не дурак ли?

Но если оставлю сейчас всё как есть, потом действительно буду жалеть, что не разобрался. А ещё думать, что с ней. И почему она плакала? Не угрожает ли ей кто-то? Не попала ли моя вероломная птичка в чьи-то более жестокие силки?

Бесы. Надо искать.

О том, как наказать за обман, подумаю потом.

Вдохнув, тянусь волей к магическому маячку, который вместе с тонким мазком зачарованной несмываемой краски нанёс на точёную спинку Мириам, когда рисовал её ночью и помогал принять нужную позу. Далеко унеслась, чертовка.

Когда мне наконец удаётся зафиксировать её местонахождение, моё лицо невольно удивлённо вытягивается.

Что Мириам забыла у князя волков?

Мелькает мысль, что это он мог её подослать. Но я тут же понимаю, что мысль эта совершенно бредовая. Уж кто-кто, а Дамиан Волдхард точно знает, что старая сокровищница Арджанов давно перенесена в другое место.

Может, они любовники? Бывшие, само собой… Мой кузен-оборотень, которого наш общий дед в своей обычной арджановской гордыне и спеси так и не соизволил признать официально, несколько месяцев назад обзавёлся истинной парой, а это для волков путь в один конец, под венец то есть. С прилагающейся пожизненной верностью. Но в прошлом всё могло быть, перед Мириам устоять сложно…