Снежное забвение

Вера оставила «лендровер» на Харбор-стрит и доехала до пляжа Норт-Мардл на машине без опознавательных знаков. Она следовала чутью. Здесь Малкольм Керр давал Маргарет Краковски обещания, сюда приезжал думать. Ей нужно было поговорить с ним, пока он не наделал глупостей. Стало почти совсем темно, но небо расчистилось. Облака рассеялись, температура упала, и в песчаных углублениях на вершинах дюн образовались странные белые озерца. В них собирались и замерзали градины. В небе висела большая белая луна. Может, Кейт Дьюар напишет новую песню про этот сезон.

Вера выбрала себе наблюдательный пункт в дюнах. Отсюда было видно и парковку, и море. Чуть дальше на юге виднелись огни центра Мардла и мол, окружающий бухту. В заливе виднелись причалившие лодки, а дальше, на горизонте, – большое грузовое судно, направляющееся в Тайн. Ни одного звука. Даже шума волн на пляже, потому что ветра не было, и вода обволакивала берег как масло. На следующий день был канун Рождества, и все вокруг будто затаило дыхание в ожидании.

У Веры запищал телефон. Сообщение от Холли: «Керр забрал свою машину в Партингтоне. Один пассажир». И имя. Из всего этого Вера поняла, что у Малкольма в голове совсем помутилось, если он надеется остаться на свободе. Скорее, ему было все равно, что с ним случится. Она ответила Холли: «Наготове. Держите дистанцию».

Она понимала, что рискует. Может, им стоит взять его прямо сейчас – вместе с толпой полиции, с сиренами и мигалками. Прессе и ее боссу это понравится. Но она понимала, что сейчас Малкольм чувствует себя как в ловушке, из которой нет выхода, и ему уже наплевать на собственную безопасность. И опять, как рефрен в популярной песне, в ее голове прогремела фраза: хватит убийств!

Она ждала. Ничего, даже отдаленного звука приближающегося автомобиля. А они, конечно, уже были бы здесь, если бы поехали прямо из Партингтона. Тут всего пара миль. Иногда Вере казалось, что она что-то слышит – шаги на обледеневшей земле или шум мотора, – но это было всего лишь ее воображение. Она замерзла, несмотря на плотное пальто, перчатки и сапоги. Если бы Малкольм появился в ту же секунду, не факт, что она смогла бы пошевелиться.

Сначала она заметила светящиеся фары, которые, как поисковые фонари, скользили по плоской прибрежной равнине за дюнами, огибая заполненные водой карьеры, оставшиеся от шахт. Вера согнулась, чтобы на фоне освещенного луной горизонта нельзя было различить ее силуэт. Машина припарковалась внизу. Она слышала, как открываются и захлопываются двери. Обе. Значит, было два человека, как Холли и сказала. Но даже в ярком лунном свете невозможно было различить конкретных фигур. Только темные очертания. Также нельзя было понять, добровольно они здесь или один – пленник другого. На узкой тропинке, ведущей к морю, не было никакого движения. Она отдала приказ, чтобы офицеры, следовавшие за ними, остановились на главной дороге и дальше тихо пошли пешком. Она не хотела пугать этих людей. «Хватит убийств». А еще она надеялась, что до их прихода все уже кончится.

В какой-то момент фигуры исчезли. Они начали подниматься по дюнам к пляжу, и тени расплылись в темноте. Она напряженно прислушивалась. Посреди залива она заметила светящийся буй, обозначающий остров Коке. И вновь ее мысли вернулись к Гектору и их рейдам за яйцами крачек. Он отлично ее натренировал. Разве существует лучшая тренировка для такой работы?

А потом она услышала, как совсем рядом скрипит и осыпается песок. Было ощущение, что она может протянуть руку и дотронуться до идущих. Тяжелое дыхание и кряхтение: это был запыхавшийся и измотанный Малкольм, охрипший от морозного воздуха. Его компаньон, кажется, был поспортивнее. Вера ждала. Иногда ей казалось, что она все детство провела в таком вот ожидании, с бешено бьющимся сердцем. В ожидании Гектора или полиции, пугающего хлопанья крыльев или грозных тяжелых шагов.

Но сейчас звук не был внезапным: просто две ее цели соскользнули на несколько футов вниз, на пляж. И наконец она увидела их: две темные фигуры, идущие к воде, тени в лунном свете. Вера пошевелила своими застывшими конечностями и двинулась за ними. Для такой грузной женщины она ходила очень тихо. Она была полным ребенком, и постоянные насмешки Гектора заставляли ее следить за каждым шагом. «Господи, девочка, ты хочешь, чтобы мы оба загремели в полицию?»

У подножья дюн она застыла. Теперь она слышала голоса. Один голос. Это был Малкольм, и он говорил так, будто никогда не замолкнет и даже не остановится, чтобы вздохнуть. Это был монотонный, неумолимый поток горьких упреков и обвинений. Его свистящий шепот напоминал голос преданного любовника. Вера подумала, что он замолчит, только когда объект его ненависти будет мертв.

И в этот момент она подала голос. Со схожим осуждением, подняв фонарик прямо перед собой, она четко и грозно проревела:

– Хватит убийств!

Глава 42