Снежное забвение

Вера поехала на Харбор-стрит. Никаких причин для этого у нее не было, кроме того, что она не могла прямо сейчас вернуться в офис. А если бы появились какие-то новости по Малкольму Керру, ей бы сказали. А еще что-то шевелилось у нее в голове, какой-то зародыш идеи, и ей требовалось время, чтобы упорядочить свои мысли. Здесь все началось, и здесь она найдет ответы. На улице было тихо. «Коубл» был открыт для посетителей, но рыбную лавку уже закрыли на Рождество. На месте преступления во дворе Малкольма Керра продолжалась какая-то деятельность, но было почти ничего не видно из-за экранов, которые установили от самых наглых зевак. В окне гостевого дома она увидела Кейт Дьюар и Стюарта Бута в общей гостиной. Она сидела за фортепиано, а он склонился к ее плечу, показывая на страницу с нотами. Он что-то нацарапал на ней карандашом, а Кейт повернулась и погладила его по щеке. Вера припарковалась совсем рядом, но они не заметили ее.

Не выходя из машины, она позвонила Холли.

– Мне нужно, чтобы ты проверила показания одного из свидетелей по делу Краковски.

Потом Вера позвонила Джо, потому что к нему у нее тоже были вопросы. Но она застала его в чудовищном состоянии. Он отказывался ее слушать и чуть не накричал из-за того, что она занимает линию, а он ждет звонка. Его дочь Джесси отстала от своих друзей, когда они гуляли в городе, а телефон забыла дома, и теперь никто не знает, где она.

Глава 39

Малкольм Керр поехал в город по наитию, но ему никогда здесь не нравилось, и в какой-то момент он почувствовал, что готов сдаться. Что он мог тут сделать? Он уже подумывал сесть на метро, доехать до Партингтона, взять свою машину и отправиться в участок в Киммерстоне. Почему-то ему было приятно думать о толстой женщине-детективе, которая будет его там ждать. Она обрадуется ему. Он представил ее улыбку. Она заварит ему чай и, может, даже плеснет туда немного виски. И он расскажет ей, что случилось. Переложит на нее всю ответственность. Он приподнял воротник, спасаясь от холода, и застыл на месте, рассекая волну людей, как камень на морском берегу. Вокруг было шумно. Уличные музыканты с электрическими инструментами, орущие дети, мелкие лоточники, навязчиво убеждающие его купить мишуру или дешевые пластиковые игрушки.

Тихая комната для допросов, только он и толстая женщина. Простые крашеные стены. Ничто не раздражает чувств. Внезапно это показалось ему самым притягательным местом на свете.

А потом группа молодых людей перед ним разделилась на две кучки толкающихся подростков, и они пошли в противоположных направлениях. Была первая половина дня, но они громко ругались и пили дешевый сидр из банок. Малкольм почувствовал укол злости. Ему захотелось научить их манерам. Но в свое время он был тем еще хулиганом. Хуже хулигана. Но тут произошла какая-то неразбериха, две компании разбежались, а один человек остался стоять, брошенный и растерянный. Небо потемнело. Резкие порывы ледяного ветра понесли по улицам колючий снег, острыми стрелами загоняя покупателей в торговые центры. Это был решающий момент. Он мог сдаться или дать себе шанс все исправить.

Мучаясь сомнением, он внезапно вспомнил про священника, отца Граскина. Граскин появился на пороге его дома на следующий день после того, как его бросила Дебора, предлагал поддержку и утешение. Мальколм подумал, что священника подослала Маргарет, боясь, что он сделает какую-то глупость. Что он убьет себя или нового мужчину Деборы. Граскин уселся в гостиной Малкольма и не знал, что сказать. Он пришел только потому, что его попросила Маргарет. Еще один мужчина, который сделает все, что Маргарет от него захочет. Он выдавил из себя пару фраз, а потом ушел. Священники должны быть хорошими людьми, ведь так? Они умеют принимать правильные решения. Что бы Граскин сделал на его месте?

А потом Малкольм вспомнил, как Граскин глазел на Маргарет, как тоскливо провожал ее взглядом, когда она шла по улице из церкви. Она по возрасту годилась ему в матери. Наверное, даже была старше. Но все равно мужчина смотрел на нее жадными, собачьими глазами. Значит, в Мардле вообще не было хороших людей? Неужели это место плодило только лжецов и душегубов?

«Я схожу с ума. Отец всегда говорил, что меня надо запереть в психушке».

Пурга усилилась, наполняя воздух крупицами льда, и Нортумберленд-стрит почти опустела.

«Чего хотела бы Маргарет?»

Малкольм окинул взглядом улицу, и на противоположном тротуаре увидел двух человек. Они гуськом удалялись от него. Секунду он колебался, а потом последовал за ними.

Глава 40