Снежные псы

Перец вдруг сел на землю. Тытырин зачем-то покивал. День получился кретинский, честное слово. Я устал. Здорово болела рука.

В небе снова что-то громыхнуло или лязгнуло, точно пошевелились там, над облаками, невидимые гигантские колеса.

– Холодно, – Тытырин озирался. – Холодно стало. Дубачина, давай зови змеев, полетели в пещеру…

Я позвал.

Они почти сразу спустились – ждали. Уселись, настороженно поглядывая на Перца. Тот снова направился к Хориву. Горын окрысился, выпустил зубы и отвернулся. Перец вопросительно прищурился.

– Нервный срыв, – объяснил я. – Такое и у людей бывает, что уж говорить про драконов… Проспится и успокоится.

– Ладно, – неожиданно быстро согласился Перец. – Ладно, я на Кие.

Он свернул в сторону зеленоглазого. Кий отреагировал на него спокойно, как всегда. Перец забрался в седло, пристегнулся и скомандовал взлет. Кий оторвался.

Щек сидел, собравшись в комок, как перепуганный пес.

Я поспешил к Хориву. Меня змей подпустил спокойно, да и Тытырина тоже.

– Плохой знак, – прошептал Тытырин, устроившись на втором седле.

– Что плохой знак? – Я обматывал шею шарфом.

– То, что он его не узнал…

– И что тут плохого?

– Персиваль изменился, – сказал Тытырин. – Изменился. Ты же знаешь, что Хорив… что у него обостренное восприятие, тонкая натура… Он чувствует, когда люди меняются…

– Не болтай об этом лучше, – посоветовал я.

– Кому? Кому у нас об этом можно разболтать?

– Вот никому и не болтай. И еще… Ты если заметишь, что с Перцем что-то не так… скажи мне. Хорошо?

– Ну конечно. Скажу. С Перцем что-то не так.

– Взлет! – скомандовал я.

Глава 17 Мощь мощей

Над красноватой голой поверхностью пустыни возвышалось что-то здорово похожее на консервную банку.

– Пуэбло, – сказала Лара.

– Что? – не понял Гобзиков.

– Пуэбло. Там гномы живут.

– Гномы?

– Ну да. Гномы – это такие… В общем, увидишь. Я тебе много не буду рассказывать, ты сам смотри, что тут да как. Всегда полезнее до всего доходить самому. Согласен?

– Согласен.

– Мы сейчас пойдем к этому пуэбло…

– Пойдем? – переспросил Гобзиков.

– Если полететь, то гномы могут испугаться. И если испугаются… Лучше все же, чтобы не волновались. От спокойных гномов толку больше.

Они оставили воздухолет и отправились в сторону поселения. Всю дорогу молчали. Лара о чем-то размышляла, а Гобзиков пытался представить, как выглядят гномы. Не очень получалось.

Где-то через час приблизились к пуэбло. Вблизи оно еще больше напомнило Гобзикову консервную банку, только слепленную из глины, с оплывшими краями, с какими-то прорехами. Настоящий муравейник для мексиканских муравьев. Лара и Гобзиков пустились вокруг этого муравейника и быстро обнаружили вход. Большую круглую и неровную дыру. Гобзикову показалось, что больше всего дыра походит на какую-то чумную пасть. И лезть в нее совершенно не хотелось.

Но Лара выглядела уверенно, и Гобзиков тоже успокоился.

Он давно понял, что думать ему здесь особо не надо, ни к чему. Потому что Лара сама знает, что делать и куда идти. Иногда, глядя на нее, Гобзиков прикидывал – зачем он ей вообще нужен? Сам понимал, что ценности в нем нет никакой, но Лара его не прогоняла.

А сам он не мог уйти. Глядел на нее и не мог. Рядом с ней было хорошо. Появлялся смысл. С ней он мог отправиться куда угодно. На север, на юг, к черту на кулички.

– Входим тихо, – предупредила Лара и устремилась в темный проход.

Гобзиков за ней.

Они прошли через узкий и совершенно темный коридор, в котором с потолка свисало множество мокрых цепей. Гобзиков несколько раз стукнулся о них головой, а те не звякнули.

– Водяные цепи, – шепотом пояснила Лара. – На них собирается влага, она стекает вниз, ее потом пьют.

Коридор заканчивался воротами, за ними виднелся двор. Лара не стала в него выходить, прижалась к стене. Гобзиков тоже прижался. И стал наблюдать.

Изнутри пуэбло тоже походило на банку. Только с очень толстыми стенками. Видимо, в них и жили гномы. Что-то вроде римского Колизея, но в гораздо меньших масштабах. И сверху тоже цепи свисали в большом количестве. Наверное, тоже для сбора воды – к колодцу тянулись.

Двор был пуст. Так поначалу показалось Гобзикову. Потом он увидел грязные пыльные лохмотья, возвышающиеся недалеко от колодца. Лохмотья что-то напоминали и были совершенно неподвижными. Что неудивительно – приглядевшись, Гобзиков заметил, что из лохмотьев торчит боевой топор. Чекан. Гобзиков собрался сказать об этом Ларе, но вдруг из-за колодца показалось странное существо. Мелкое, ростом со среднюю собаку. В лице у существа присутствовало нечто лягушачье, туловище защищала кожаная броня со стальными нашлепками, ножки были кривые, но вся фигура дышала каким-то достоинством и силой.

Существо было зеленого цвета, и Гобзиков догадался, что видит гнома.

– Это Кипчак, – шепотом сообщила Лара. – Нам здорово повезло, Кипчак нам пригодится.

Гобзиков хотел было показаться гному, но Лара его удержала. Они принялись наблюдать издали.

Кипчак долго смотрел в колодец, затем плюнул туда, сбросил вниз ведро и принялся по одному извлекать из колодезных недр гномов.