Снежный плен (СИ)

— Нет, я наконец-то, стала самой собой, без фанатичного желания угодить во всем тебе и твоей маме. Вот такая я! — с вызовом развожу руками. — И вот такой ты — отстраненный от всего гений! Ты, тот, кто был для меня всем миром! Самый-самый! Ты так страстно возвышал физику, когда я первый раз слушала тебя, что мне вдруг показалось, что эта страсть может быть когда-нибудь направлена на меня. И я влюбилась в это! Но я оказалась не так занимательна, как твои двухфотонные распады! Мне не досталось и крох с этого шикарного стола. Розовые очки бьются стеклами внутрь…

Я пытаюсь отдышаться после своей истеричной речи, все еще не веря, что решилась это высказать ему.

— Успокойся.

— Серьезно? Просто успокоиться? Секунду, погоди, выпью таблеточку! И снова будем имитировать чувства! Потолок нам для вдохновения?

— Ты не в себе.

— Да. Это так. Но я на пути к себе, Давид. Телефон, — требую я, протягивая руку. Совершенно не нужен сейчас этот дурацкий телефон, но мне просто необходимо как-то отвоевать себя. Давид молча вытаскивает из кармана мой мобильник, протягивает его.

— Одумайся, Алиса.

Дверь в комнату хлопает.

Я падаю поперек кровати.

Все…

Глава 23 — Закончить эту историю

Просыпаюсь я от того, что сердце Макса на длинной цепочке больно врезалось в мое. На груди остается отпечаток.

Утро встречает меня свободой в виде письма Давида и моих вещей, оставленных у двери. Письмо прижато к тумбочке ключами от машины. С каждой строчкой объем моих легких увеличивается.

«Доброе утро, Алиса!

Сегодня меня ты не увидишь. Думаю, это скорее порадует тебя, чем расстроит. У меня важное мероприятие. Я хотел отменить свое участие. Но все же решил не делать этого. Я много думал этой ночью. Ты во многом права. Мы не слишком подходим друг другу. И я не готов отказаться от своего образа жизни и нянчиться с не определившейся девочкой. Тебе придется решить эту задачу самой. Мое предложение в силе. Но я есть тот, кто я есть. Если ты готова принять это, я буду рад видеть тебя на нашей церемонии. Если нет… Вчера ты спросила, больно ли мне из-за этой ситуации. Мне неприятно. Но и вместе с тем невыразимо жалко тратить на этот простой вопрос столько времени и сил. Реши его. Как бы ты его ни решила, я искренне желаю тебе счастья. Давид».

Я падаю навзничь на кровать. Спасибо, Давид! За честность и за то, что остался самим собой.

Ни этот дом, ни маленький тиран Тамара Францевна больше не кажутся мне чудовищными. Это просто я инородна в нем. Мне становится очень спокойно. Думаю, если бы сейчас попала на ток-шоу в свою честь, где ведущей была бы Тамара, это даже не подняло бы моего давления.

За окном еще темно. Спускаюсь на кухню. Повар удивленно смотрит на меня. Я первый раз здесь.

— Доброе утро!

По-хозяйски открываю холодильник. Достаю яйца, молоко, отыскиваю в шкафах муку. Он непонимающе следит за моими действиями.

— Может, я могу чем-то помочь?

— Нет, спасибо! Я буду стряпать блинчики для мамы.

Я повторяю все, что делал Макс. Не уверена, что у меня получится так же вкусно, но мама простит недостатки моих первых блинчиков. Повар косится на меня, занимаясь своими делами. А мне все равно. Я стряпаю блинчики!

Первый выходит комом. Прямо как мои отношения с Давидом. Недожаренный. Я выкидываю его в ведро. Второй получается отличным. Он похож на наш секс с Максом. Такой же горячий и вкусный. Я ем его, обжигая губы, прямо со сковородки. В третий я заворачиваю банан, надрезаю сверху и поливаю сгущенкой. Как делать карамель, я не запомнила. Зато помню наощупь твердые кубики Макса и его вкус.

— Мам? Я принесла тебе завтрак.

Мама сонно смотрит на меня.

— Я готовила сама. Меня Макс научил.

— Не хочу даже слышать его имя! — возмущается мама, презрительно взглянув на тарелку.

— И еще. Извини, но свадьбы не будет. Давай отвезу тебя в аэропорт? Я бы пригласила в гости, но еще не нашла жилье.

— Ты заболела?

— Возможно. Но мне кажется — выздоровела.

— А как же Давид?

— Давид согласен с моим решением.

— А Тамара Францевна?

— Будет счастлива расстроившейся свадьбе.

Не сразу, конечно…

— Ну что ты творишь?! — мама подскакивает с кровати, хватая телефон. — Пусть отец тебя образумит…

Поставив телефон на громкую связь, она нервно ждет ответа.

— Да? — бодро отвечает папа. Он всегда встает очень рано.

— Миша, эта дурочка отменила свадьбу! — тараторит мама в трубку. — Влюбилась в какого-то мачо… Скажи ей!

— Хм… Алиса?

— Да, пап, — внутри все сжимается.

— Будь умницей, дочка. И будь счастлива.

Все внутри меня распускается цветами, отпуская последние тормоза.

— Миша! — возмущается мама. — Ты что такое…

— Собирайся, мам. Я зайду через полчаса, — ретируюсь я, довольная тем, что отец поддержал меня.

Переодевшись в джинсы и кроссовки, спускаю все свои вещи вниз. Прошу прислугу, чтобы закрыли собак, и закидываю сумки в машину.

— Сообщите Тамаре Францевне, что мы уезжаем.