Снежный поход

Вот за первой тройкой на площадь выносятся еще сани, еще, еще! Оленьи упряжки, собачьи нарты. Звенят бубенцы, радостно звучат голоса. Поднял руку дирижер оркестра и, повернув голову, смотрит в сторону дома, из-за которого вот-вот должны появиться машины.

Все ясней и ясней доносится вначале легкое отдаленное гудение, потом рокот и, наконец, мощный, все более усиливающийся рев моторов. Затем появляется резвая стайка восторженно кричащих мальчишек — и вот, наконец, на площадь въезжают тракторы.

Резко машет обеими руками дирижер. Не обращая внимания на лютый мороз, мужественно впиваются музыканты губами в мундштуки труб. Гремит торжественный марш.

Въезжают на площадь, разворачиваются и выстраиваются в ряд громадные, невиданные здесь машины. Каждая из них тянет по двое огромных, тяжело груженных саней.

Звуки оркестра тонут в реве моторов, в приветственных криках. Затем все умолкают, и в наступившей торжественной тишине четко рапортует начальник и парторг экспедиции Абрамов.

— Товарищ секретарь областного комитета партии Якутской АССР! Организованная по решению Правительства экспедиция Главсевморпути, пройдя 1240 километров, пересекла Якутию со стороны Большого Невера и за 28 дней прибыла в основной район действий — столицу Якутской АССР, город Якутск.

Выполняя советы и указания местных советских и партийных организаций, экспедиция, несмотря на тяжелый рельеф местности и большую нагрузку машин, дорог магистрали не портила, помогала застрявшим автомашинам. Участники экспедиции проводили массово-политическую работу среди населения. Все тракторы в исправности, все грузы в порядке. Состояние участников похода бодрое, хорошее. Мы привезли трансформаторы Алдану и 126 тонн горючего и материалов Якутску. Экспедиция готова дальше выполнять задание — вывозить грузы с кораблей.

В морозном воздухе далеко разносятся крики ура, звуки духового оркестра.

Под восторженными взглядами жителей города стоят у своих машин участники перехода.

Оживленно беседуют, обмениваясь впечатлениями, люди.

— Какие хорошие лица, но до чего все черные — как негры. Закоптились, что ли? — говорит какая-то девушка и старается пробраться вперед, поближе к трактористам.

— А одежда-то вся измазана, пятна какие, вон и порвана даже…

— Одежда у них хорошая, теплая.

— Видно, трудно им пришлось в пути.

— Это они для нас старались.

— Поглядите, с ними девушка, тоже русская. Маленькая, а видно, смелая.

— Разве трус пойдет в такой поход?

— Они все смелые…

Под звуки марша колонна направляется в отведенное для нее место. Участники митинга расходятся.

Долго еще жители Якутска будут говорить об экспедиции, о ее делах, ее людях.

* * *

Колонна третий день стояла в Якутске. Сдавали грузы, подготавливали машины в дальнейший путь.

После длительного тяжелого похода даже напряженная работа по ремонту машин казалась легкой, не утомляла.

По решению городского совета депутатов трудящихся участникам похода сшили превосходные костюмы. Отдохнувшие, нарядные и веселые, члены экспедиции вечерами ходили в театр, в кино. Часто заходили к жителям города, которые всегда настойчиво и горячо приглашали дорогих гостей.

Сидора Поликарповича теперь трудно было узнать. Куда девалось его обычное безмятежное и добродушное выражение лица, его степенные разговоры. Опанасенко теперь был вечно занят, озабочен, даже несколько рассеян. Разговоры он вел преимущественно на технические темы; только заговорят трактористы о поломках, о ремонте — Сидор Поликарпович уже тут как тут, жадно прислушивается, запоминает, сам задает вопросы. А если ремонтируют трактор — Опанасенко не гнушается никакой черной работой, помогает трактористам, во все вникает.

Вначале трактористы посмеивались над увлечением плотника, но любознательность, смекалка и трудолюбие этого человека привлекли и убедили даже самого злого скептика — Самарина.

— Смех смехом, ребята, — сказал он как-то, обращаясь к товарищам, — а из нашего плотника неплохой тракторист выйдет.

Сидор Поликарпович уже неплохо управлял трактором. Но особенно увлекался он ремонтом.

— Ой, хлопцы! — со вздохом признавался он трактористам. — Неудобно и говорить, но хотел бы я все машины поломать, а потом самому отремонтировать — от тогда бы я их знал, как облупленных.

Козлов посидел в центральной государственной библиотеке имени Ленина, просмотрел все газеты, вышедшие за время, проведенное в пути, прочел несколько рассказов Короленко об Якутии — они сейчас воспринимались особенно остро — и внезапно подумал:

«Надо бы сейчас, пока впечатления похода свежи в памяти, записать главное, подытожить наблюдения, сделать кое-какие выводы». Раскрыв тетрадку-дневник (инженер не расставался с ней), он просмотрел свои записи: «Да, много интересного накопилось: и насчет замены воды керосином, надо сказать, и о том, что машины обогревали кострами, и, уж конечно, о смазке. Да много всего. Ведь это живой опыт. За нами пойдут другие. Надо бы это интересно, увлекательно описать, да какой я писатель! Ну, ладно, хоть факты передам, цифры».