Снежный шар

Бонхве смотрит на меня с каменным лицом, но я вижу, что свет в его глазах дрожит. Я снова думаю о Чо Йосу, которая верила, что наследник империи Ли Бон поможет ей разрушить коварные планы Ча Соль. Чо Йосу, которая, несмотря на эту уверенность, не выдержала до конца и решилась сама прервать свою жизнь. Пусть даже я никогда не смогу понять этого решения.

– Все, о чем я тебя сейчас прошу, – это не мешать нам. Дальше мы все сделаем сами.

При мысли о Йосу на глазах выступают слезы. Сквозь влажную пелену я вижу, как Бонхве бессильно опускает голову.

– Прости. – Из трубки раздается его глухой голос.

– Что?

Его ответ звучит официально и сухо, он говорит со мной как временный заместитель президента Ли Бонён, лежащей сейчас на больничной койке:

– Корпорация «Ли Бон» не может дать согласие на подобный запрос.

Что ждет меня завтра. Что ждет всех нас

Стараясь подавить эмоции, Ли Бонхве говорит тише:

– Система управления Сноубола основана на принципе всеобщей справедливости. Мы не соглашаемся на требования, которые выдвигаются с применением силы и несут угрозу безопасности мирных жителей. Мы не ведем переговоров с теми, кто решает нарушить закон.

– Принцип справедливости?

Сомён и Синэ смотрят на меня затаив дыхание. Они не отходят от камеры, зная, что сейчас их жизнь зависит только от красной лампочки, горящей на ее корпусе.

– К чему эти слова? Ты ведь и сам знаешь, кто такая Ча Соль. Она должна получить по заслугам, а другие режиссеры впредь должны знать…

В трубке слышится тяжелый вздох.

– Сейчас я говорю как представитель корпорации «Ли Бон».

Он словно просит меня понять, в какой непростой ситуации оказался. Слова даются ему с трудом.

Почему ты решил проявить обо мне такую заботу?

Потому что это была ты.

В эти минуты Ли Бонхве, которого знала Чо Йосу, человека, желавшего ее защитить, не существует. Сейчас передо мной представитель могущественной корпорации, создавшей всю инфраструктуру современного Сноубола.

А значит, я должна бороться с ним и одержать верх.

– Если ты хочешь остановить нас, не применяя насилия, – произношу я и смотрю ему прямо в глаза, – тогда отключи центральную электростанцию.

Ли Бонхве приподнимает одну бровь, всем своим видом давая понять, что я говорю о чем-то немыслимом.

– Полностью прекратить вещание, чтобы остановить вас? Мы не можем на это пойти.

– Почему же? Разве это не более мирный вариант, чем всех расстрелять? – Не дожидаясь его ответа, я продолжаю: – Однако есть электростанция, работу которой вы ни за что не остановите.

Прищурив один глаз, Ли Бонхве слегка наклоняет голову набок.

– Ведь как только она перестанет вырабатывать ток, Сноубол уже не будет прежним.

В тот вечер, когда я под видом Хэри пришла на рождественский прием в особняке Ли Бон и случайно провалилась сквозь зеркало, то оказалась в странном месте, похожем на огромный часовой механизм с вращающимися шестеренками. Тогда я решила, что это тюрьма, ведь все, кого я там видела, были в тюремных робах. И среди них мужчина с татуировкой в форме сердца под глазом. Я помню отрывок новостной передачи, где демонстрировали его фото и диктор объявил, что смертный приговор этому мужчине был приведен в исполнение двадцать третьего декабря. Но двадцать четвертого декабря я своими глазами видела его живым. Он словно превратился в живого мертвеца, обреченного крутить колесо в потайном темном месте глубоко под землей.

Пока мы ездили из поселения в поселение в поисках остальных двойников Хэри, у меня было время как следует обо всем поразмыслить. Почему этим людям приходится вращать ступальные колеса? И тогда наконец я поняла одну важную вещь.

Считается, что благодаря аномальной геотермальной активности Сноубол остался единственным местом на Земле, не покрытым вечными снегами. Но, оказавшись в подземных катакомбах этого города, я чуть не замерзла до смерти.

Возможно, причина, почему в Сноуболе на протяжении долгого времени сохраняется теплый климат, вовсе не в удивительных процессах, происходящих в недрах планеты. Все дело в секретной электростанции, на которой работают преступники, получившие смертный приговор и фактически ставшие живыми мертвецами.

– Так, значит, ты меня обманула, – произносит Бонхве с упреком.

Расскажи быстро и только самое главное обо всем, что касается зеркала, начиная с того момента, как ты впервые прошла через него, и до нашей встречи.

Тогда я ни словом не обмолвилась о месте, которое приняла за тюрьму. Само собой, в то время я и представить себе не могла, что это секретная электростанция – самая важная часть Сноубола.

– Но ведь и ты говорил неправду.

– Что это значит?