Снежный шар

Услышав эти слова, Пэ Сэрин, по-прежнему сидящая на полу неподалеку от съемочного павильона, тяжело вздыхает, а Сомён и Синэ одновременно поворачивают головы в мою сторону.

– Ты чего это? С ума сошла? – говорят они почти хором.

– Что ты такое несешь? Ты ведь не по своей воле оказалась втянута в эту историю! – раздается возмущенный голос в наушнике.

Конечно, мне самой судьбой было назначено стать всеобщей любимицей и милашкой Ко Хэри. Но только вовсе не обязательно идти у судьбы на поводу.

На кой черт мне становиться Ко Хэри? Я – Мён Сомён, и меня это полностью устраивает!

Невозможно свалить всю вину на Ча Соль за то, что она меня использовала. Это было и мое решение. В конце концов, я согласилась помогать ей, потому что в глубине души мне этого хотелось.

Я верила, что если займу место лучшей в мире актрисы, то сама стану особенной. Из-за этой дурацкой уверенности я и наделала столько глупостей.

– Фух! – С тяжелым вздохом, будто долго не могла решиться, Синэ произносит, тыча в меня пальцем: – Ну, раз Чобам вдруг решила быть до конца откровенной, то и я хочу кое-что сказать.

– Да что там у вас происходит? – раздается у меня в ухе голос Ча Хян.

– Я согласилась участвовать в этом разоблачении, потому что надеялась получить моральную компенсацию. Да, вот такая я меркантильная!

– Ну что ж, можете высказать все, что пожелаете, – снова произносит Ча Хян со смехом.

– Я не умею говорить так же эффектно, как Сомён, или так же красиво, как Чобам. Сказать по правде, я не раз сталкивалась с несправедливостью. Всю мою жизнь отец подозревал маму в измене и не давал ей покоя, она же не знала, как доказать, что ни в чем не виновата. Это было ужасно! Когда я обо всем вспоминаю, меня начинает трясти от злости. – Синэ говорит, тщательно выбирая слова. – Я не знаю, сколько еще таких же, как мы. Должно быть, кто-то из двойников Хэри прямо сейчас смотрит эту трансляцию. Наверняка в эти минуты вы испытываете смешанные чувства. – Она продолжает с усилием: – Давайте встретимся. Давайте объединимся и все исправим. Ча Квибан и Ча Соль должны отплатить нам за то, что они сделали с нашими жизнями.

Синэ заканчивает свой монолог и облегченно выдыхает. Мы с Сомён смотрим на нее с уважением. Пожалуй, сейчас самое время завершить трансляцию.

– Это все, о чем мы хотели вам рассказать. Спасибо, что посмотрели этот эфир до конца.

– До конца три секунды… две… одна… Стоп.

При этих словах Ча Хян красная лампочка прямой трансляции гаснет.

Пэ Сэрин безучастно смотрит в потолок, Ли Бонхве еще какое-то время рассеянно глядит на меня и уходит.

Пока полиция заодно со службой спасения ломает дверь, мы стоим, держа друг друга за руки.

У наших жизней больше нет назначения. Моим грандиозным планам на будущее пришел конец. Но вместе с тем на душе стало легче. Мне интересно, каким будет мое завтра. Больше не нужно подстраиваться под чужие ожидания, не нужно скрывать, кто я на самом деле. Завтра и впредь я могу быть просто собой. От этой мысли мне становится легче.

Конец шестидесятого канала

Ча Соль сидит у окна комнаты для свиданий в голубой тюремной робе. На лице у нее играет легкая улыбка. Ее некогда ярко-оранжевые волосы стали темно-каштановыми, но благодаря этому взгляд тигриных глаз кажется еще более выразительным.

– Я не ожидала, что ты придешь меня навестить, – журчит ее голос в телефонной трубке.

– Знаете, кто я такая?

– Что?

– Вы узнали меня? – Мой сухой голос тоже звучит в трубке по другую сторону разделяющего нас стекла.

Ча Соль облокачивается одной рукой на прутья железной решетки.

– Если хочешь знать про Пэ Сэрин… Мне просто понравилось, как она стала справляться с ролью Ко Хэри, поэтому я решила, что больше нет необходимости заставлять тебя врать, – отвечает она с беззаботной улыбкой.

– По крайней мере, вам не удалось добраться до моей семьи.

Она смотрит на меня с непониманием.

– Вы ведь расправились с родными Чо Йосу, чтобы ей было некуда вернуться.

Ча Соль усмехается:

– Просто отправила их жить в другое поселение. Разве это такое серьезное преступление? Даже дом им нашла побольше.

Не удержавшись, я ударяю кулаком по стеклу.

– По вашей вине она думала, что ее родные погибли, и жила, мучаясь от чувства вины.

Листок из дневника Чо Йосу, который нашли в квартире Ча Соль, приобщили к делу в качестве вещественного доказательства. После того как экспертиза подтвердила, что почерк действительно принадлежит погибшей девушке, короткие выдержки из ее записок опубликовали в газетах.

– Я ни разу не говорила ей, что собираюсь как-либо навредить ее семье. Мне жаль, что она так решила.

– Думаете, это умаляет вашу вину?