Снимая маску

В ЭТО БЫЛО СЛОЖНО ПОВЕРИТЬ, но 9 марта состоялась первая репетиция. Все участники собрались в зале светлой современной церкви в Чизике, пригороде Западного Лондона по дороге в аэропорт Хитроу. В этом месте я не раз прибегал к мольбам во время следующих нескольких недель. Царила атмосфера натянутого дружелюбия, всегда маскирующая уникальную комбинацию страха, нервного ожидания и состояния «какого черта я тут делаю?», которую ощущают актеры, впервые собравшиеся на репетицию нового мюзикла.

У них не было никакого желания просвещаться. Но, после того как Тревор заставил всех сесть в кружок и представиться, им пришлось выслушать его многочасовую лекцию о Т. С. Элиоте. Затем по плану музыкальный руководитель Крис Уолкер должен был сыграть все композиции, по крайней мере, те, что мы успели написать на тот момент. Моей задачей было помочь ему показать, насколько грандиозная постановка нас ждет. Криса Уолкера привел в проект Кэмерон. Он работал с ним в качестве музыкального руководителя на нескольких недавних ремейках.

Все началось хорошо. Мы достойно сыграли увертюру, а я всеми возможными способами избегал упоминаний, что у нас нет ни слов для первой песни, ни номера «The Naming of Cats». Актеры, казалось, купились на мою трансоподобную версию стихотворения или просто сделали вид, но все вроде бы шло хорошо. Но затем пришло время «The Old Gumbie Cat». Крис играл все медленнее и медленнее. Мы едва прошли «The Rum Tum Tugger», которую, впрочем, Пол Николас слышал на Сидмонтонском Фестивале, но на «Mungojerrie and Rumpelteazer» дело застопорилось. Мертвенно-бледный Крис упал на уронил голову на клавиши и сказал, что больше не может играть. Я сменил его и попытался сыграть так хорошо, насколько возможно. Перед обедом Кэмерон сообщил мне, что бедный Крис сказал, что он не выдержит и уволился. Теперь у нас не было ни сценариста, ни музыкального руководителя.

К счастью, Джилли успела придумать достаточно танцевальных па, чтобы на десятки лет вперед избавить нас от прозябания на улице, и большая часть музыки для ее номеров была готова. Я считал, что пару дней смогу водить всех за нос, но потом нам просто необходимо было найти музыкального руководителя, чтобы он хотя бы занялся с актерами вокалом. Во время обеда я позвонил за советом Гарри Рабиновицу. Гарри не был театральным деятелем, его жизнью была киноиндустрия, где он считался самым лучшим дирижером Британии, но его работа над телеверсией «Расскажи мне» показалась мне просто выдающейся, и он хорошо ладил с моими музыкантами. Я рассказал ему все: что у нас нет нормального сценария и даже сценариста, что Валери Элиот может запретить наш проект, но что я глубоко верю в успех и исключительность «Кошек». Не мог ли Гарри посоветовать нам кого-нибудь на роль музыкального руководителя, пока мы с Кэмероном не найдем полноценную замену?

Невероятно, но Гарри так заинтересовался «Кошками», что решил сам присоединиться к нашему проекту, бросив съемки какого-то крупного фильма. Я подавился. Никогда я даже не смел мечтать о том, чтобы попросить Гарри присоединиться к нашему вест-эндовскому шоу. Но теперь у нас была самая надежная пара музыкальных рук, чтобы привести все в порядок. Тем же вечером чудным образом нашелся и сценарист.

Перед внезапным откровением Тревора мы с ним провели вторую половину января и начало февраля, работая над структурой шоу и порядком, в котором должны идти стихотворения. Мы придумали простую сюжетную линию. Вот вкратце история, которую мы имели к 9 марта 1981 года…

Дело происходит в единственную ночь в году, когда Старый Дьютерономи, предводитель джеллейных кошек, выбирает кота, которые переродится для новой достойной жизни. К сожалению, Макавити, злобный мистический кот, пытается вмешаться в процесс, желая самому стать избранным. Но все заканчивается хорошо, и Гризабелла, отвергнутая отшельница, реабилитируется благодаря исполнению грандиозной лирической песни и возносится на небеса. А Старый Дьютерономи остается и подводит итог стихотворением Элиота о том, что нужно научиться понимать кошку, чтобы правильно обращаться с ней. Если честно, Тревор предлагал также перефразировать стихотворение Элиота «Rhapsody on a Windy Night» для крика души Гризабеллы: