Снимите розовые очки

Гном уныло согласился, я отрезал его от остальной связки, передал бразды правления семеркой гномов Джине и Паулю, а сам, с моим избранником на привязи, пошел вперед. Как и ожидалось, он повел наш караван в сторону взорванной решетки. Но он-то не знал о произведенных там разрушениях. Как смешно было смотреть на его выпученные от изумления глаза, когда гном узрел искореженное препятствие. Видимо, он собирался подвести нас к решетке, а затем отделаться тем, что дальнейший путь прегражден, как открыть решетку он не знает и так далее, короче, запудрить мозги и попытаться улизнуть или позвать других гномов на помощь. А тут – такое.

Делать было нечего, и он повел нас дальше, на всякий случай предупредив, что это запретная для людей территория и теперь будет опасно. Подтолкнув в бок недоброжелательного проводника, я, со смехом, поинтересовался, как же так, у них тут все построено для блага людей, то есть нас, а тут запретные территории, где нас могут убить. Неувязка. Гном сквозь зубы ответил, что убивать нас никто не собирался, а нельзя нам туда ходить для нашего же блага, чтобы ничего с нами не случилось. Короче, в его неуклюжих объяснениях были сплошные нестыковки, даже спорить не хотелось.

Через некоторое время я стал замечать, что сварливый проводник начинает понемногу замедлять и без того короткие шажки, вереница гномов, тянувшаяся за Паулем и Джиной на привязи, также начала притормаживать. Что-то готовилось, но что именно, пока было непонятно. Мы подошли к входу в очередной подземный зал. В этот момент мерзкий проводник неожиданно бросился мне под ноги, остальная братия, больно толкнув Джину в раненую ногу, отбросила ее в сторону, вынудив выпустить поводья, и, вырвав удерживающие их путы из рук Пауля, навалилась мне на спину. Споткнувшись о подвернувшегося под ноги проводника, я упал на землю, выпустив удерживавшую его веревку, чем гном мгновенно воспользовался. Он резво вскочил и побежал в глубину зала, громко вереща, остальная банда последовала за своим предводителем, так же вопя и крича.

Хитрые аборигены завели нас в ловушку. Когда мы поднялись, гномы скрывались в глубине зала, а на нас надвигалось здоровенное чудовище, из пасти его, змеясь, высовывались четыре языка, с их концов на пол капала зеленая вонючая мерзость.

Я сдернул очки и увидел, что чудовище было машиной, несущей боевую башню, из нее и тянулись эти якобы языки, а на самом деле какие-то механические манипуляторы, по всей вероятности покрытые контактным ядом или кислотой. Это была очень опасная штука, и двигалась она чересчур быстро. Длинные щупальца тянулись в нашу сторону, а расстояние между нами сокращалось. Ни в коем случае нельзя было им позволить коснуться кого-либо из нас!

Счет шел на считаные мгновения – я бросил меч на пол, освободившейся рукой быстро выдернул бомбу из сумки, зубами оторвал кусок фитиля, превратив его в короткий огрызок, зажигалкой запалил фитиль и метнул снаряд, целясь прямо под брюхо надвигающейся громадины. Затем мгновенно проделал ту же операцию снова, но фитиль оставил совсем короткий. Мы с Джиной повалились на Пауля, увлекая его за собой, причем я постарался прикрыть подругу от возможных осколков. Механические щупальца почти дотянулись до нас, когда, почти одновременно, грянуло два мощных взрыва.

Из падающей и распадающейся на части боевой машины вывалилось что-то, похожее на грязный куль с тряпьем, и покатилось по направлению к стене, примыкающей к входу в один из туннелей, затем куль пополз. Я разглядел тщедушного дряхлого карлика. Это существо отползло в угол и с ненавистью уставилось на меня злющими слезящимися глазенками.

– Кто ты, мерзкий старикашка, и почему не помер сам по себе от немощи, а пытался нас убить? – подходя к гному, спросил я.

Следом за мной, покряхтывая, подошел и Пауль. Существо, мерзко гнусавя, забормотало что-то на совершенно невразумительном наречии. Я в недоумении потряс головой. «А, – догадался я, – нужно снова надеть дурацкие очки, а то ничего не поймешь». – И, достав их из кармана, нацепил себе на переносицу.

– Меня зовут Горд, и я – страж портала, – проскрипел уродец, – а убить тебя пытался потому, что никто из вас, низших и ничтожных созданий, не имеет права сюда входить. Мне слишком много лет, я прожил много столетий, я один из самых старых жителей славной планеты Гано и сейчас умираю. Но когда-то, в дни славной молодости, я был великим воином, тогда наши кланы вели иногда междоусобные войны, это было весело. Мы давно не воюем, а жаль. И мне было в радость вспомнить юность и попробовать разделаться с тобой. Эх, будь я хоть на пару-тройку сотен лет помоложе, ты ни за что меня не одолел бы, а сейчас реакция уже не та, что раньше. Старик закашлялся и продолжил: