Снохождение (СИ)

— Всё очень плохо, но… чем могу помочь, сир Хайти? — спросила она, держась за его плечи.

Он соскочил с фиррана и помог слезть молодой Ашаи. Фирран зарычал, обнажив клыки.

— Нэй, нэй… — когортенный потрепал его по гриве, ибо фиррана волновал запах крови. — Пошли, сиятельная. Тут всё непросто, есть кое-что. Точнее, кое-кто.

Миланэ заметила, что недалеко от дилижанса собрались львы. Все они глядели вниз, но она не могла увидеть, на что именно; кто скрестил руки, кто чесал гриву, кто негромко переговаривался. Узнала командира второй когорты, потом ещё нескольких дренгиров, затем заметила и самого легата.

— Мой легат, наша Ашаи здесь.

— Хорошо, — негромко ответил легат Уруз. — Ваалу-Миланэ, надо бы сюда подойти.

На земле лежала молодая львица; как загнанный зверь, она смотрела снизу вверх с полуоткрытым ртом и прижатыми ушами. Собой она прикрывала кого-то, вцепившись в окровавленную одежду когтями, выглядела крайне неважно, нос её почернел, она сильно дрожала то ли от холода, то ли страха.

— Не подходите, не троньте, — хрипло повторяла. — Нельзя. Не подходите, не троньте…

— Вот, вот, посмотри, вот пришла Ашаи-Китрах! Посмотри, подними голову! — спохватился один из дренгиров; было ясно, что он провёл немало времени, упрашивая её сдаться и дать себя забрать от того, кого она прикрывала. Удивительно, но никто не делал насильных попыток убрать её от мёртвого тела.

Миланэ присела возле на одно колено.

— Что случилось? — дотронулась она к щеке львицы, но та с необычайной силой отпрянула.

— Ты Ашаи? — насторожилась; в глазах затеплилась жизнь и хоть какое-то осмысление окружающего.

— Да, Ваалу-Миланэ-Белсарра, Сидны дисциплара. Несу служение в этом легионе. Кто ты и кто под тобой?

— Это наша госпожа. Её убили, — ответила львица, причём с таким безмерным удивлением, будто бы их госпожа была бессмертной и вдруг случилось невероятное.

— А кто твоя госпожа?

Какие-то мгновения от неё не было ответа.

— Вестающая, — она приложилась щекой к мёртвому телу. Миланэ попыталась забрать её прочь, но львица воспротивилась. — Нельзя…

Впрочем, слова были сказаны слабо, а противление — мягким.

— Мне можно, я Ашаи, — успокаивала Миланэ, взяв её за подбородок. — Я — мастерица траура. Мне можно. Мне можно. Заберите её…

Воины с готовностью забрали, взяли на руки и унесли.

— Наконец-то, — вздохнул кто-то из львов.

— Ваалу-Миланэ, она нам говорила, но мы не очень верили. Это действительно Вестающая? — спросил Уруз.

Дисциплара ответила не сразу — осматривала погибшую. Стройная львица тёмной шерсти в некогда превосходном наряде, совсем юная; лицо её сильно обезображено с левой стороны, руки, намертво сложенные у живота — в крови. Пояс разорван — с него сняли кинжал-сирну, стамп и вообще всё, что только можно снять ценного. Серебряного кольца сестринства тоже нет, но Миланэ заметила явный след от него, ведь кольцо Ашаи-Китрах почти никогда не снимают.

— Нет, это не Вестающая. Она ещё не прошла Приятия… Она слишком молода. Это ученица Вестающих.

Легат прикрыл ладонью глаза и с шумом вздохнул. Воины зашумели:

— Почему она не давала её осмотреть?

— Ты что, не знаешь? К Вестающим нельзя прикасаться без разрешения, — зашумел кто-то сзади.

— А если умерла, тогда можно?

— Ну, видишь… наверное, и к мёртвым нельзя.

— Мой легат, что здесь делает ученица Вестающих?

Осознав произошедшую трагедию, легат совсем приуныл и крепко призадумался. Всё произошло на участке его ответственности, и теперь не миновать крупных неприятностей; с другой стороны, никто ничего не знал о разъезжающей здесь Вестающей… ладно, ученице Вестающих. Наверное, это даже хуже — они будут в ярости…

— Мой легат, откуда здесь она? — спросил когортенный Хайти, придерживая своего фиррана, который всё норовил понюхать тело.

— Не знаю.

Да уж, вот тебе и событие. Даже если бы они обнаружили здесь мёртвого льва из императорской семьи, то было бы меньше шума. Они-то хоть и очень важной, очень высокой крови, но всё-таки обычные. Простые смертные. Заменимые кем угодно. Здесь же — ученица Вестающих, особых Ашаи-Китрах, избранных среди избранных, отдельной касты, которая умеет то, что совершенно неподвластно другим; Вестающих не шесть тысяч, нет, их даже не шесть сотен. На всю сорокамиллионную Империю Сунгов их всего шестьдесят шесть. И теперь одна из них потеряла ученицу.

— Но как так… — зашумели воины.

— Мне кажется… — начал было когортенный, но не успел:

— Тихо! — рыкнул легат. — Миланэ, что теперь?

Кто-кто, а мастерица траурного церемониала Миланэ знала, что теперь.

— Осторожно возьмите её и пойдём к лагерю. Подберите все вещи, которые сможете найти.