Сновидения (СИ)

Я улыбнулась. Было смешно наблюдать за тем, как брови милого Кёджуро удивлённо вздёрнулись вверх, а на лице заиграла более яркая улыбка, когда Шинджуро не обругал меня, а только снисходительно отшутился. От Сенджуро мимолётно донеслись добрые вести о том, что хозяин поместья Ренгоку и вовсе оживился, воспрял духом, начал чаще вытаскиваться в люди и, нет, не ради выпивки. Последнее он не сразу, но бросил! Похоже, малые и приятные перемены начали врываться в жизнь семьи Ренгоку.

— Спасибо. — В нервном жесте я заправила прядь за ухо. — Жаль, что к себе не могу позвать на чашечку чая, — сказала осторожно, намекнув на то, что не горела желанием злоупотреблять гостеприимством бабочек.

— Не нужно звать, — странно ответил мужчина. — Лучше ты всегда приходи к нам! — Я недоумённо моргнула, но так ничего и не ответила, потому что в наш разговор нагло вмешались.

Громко и шумно, поднимаясь в гору, несся к нам со всех ног краснющий посыльный.

— Как хорошо-о-о. — Выдохнул худенький мужчина, смахнув тыльной стороной руки влагу со лба и щёк. Кёджуро, завидев его, рефлекторно загородил собой мою фигуру. — Еле примчался! Думал, что не успею сегодня! Хо-о-о. — С трудом отдышался он и посмотрел на меня. — Госпожа Ренгоку! Письмо пришло!

Услышав последние слова, я оцепенела, когда Кёджуро вмиг широко улыбнулся.

— Что? Нет, я не… — не успела возразить я, как в мои руки пихнули громоздкий бумажный конверт. — Я… — Но посыльный, не желая тратить время, спешно развернулся. Громко кряхтя, он унёсся в сторону других домов.

— Что там? — буднично заговорил Кёджуро. Он слегка склонился вперёд, едва ли не касаясь меня подбородком.

— А! Вот! — словно очнувшись от наваждения, я заговорила и протянула конверт. Кёджуро, ничуть не смущённый происходящим, спокойно ухватился за письмо, бегло пробежавшись по нему взглядом.

«Похоже, ему всё равно на все эти слухи… о нас», — подумала я.

— Оно для отца! — в привычной манере сказал мужчина. — Я передам ему позднее. — И просиял. Создавалось чувство, словно всё, что происходило вокруг, сбивало с толку лишь меня одну.

Путь мы держали молча, и молчание это было разным. Моё — неловким. Когда мужчина оставался улыбчивым и весёлым, как и всегда. Когда мы дошли до бабочек, всё поместье стояло вверх дном. За эти короткие, но безумные часы, произошёл ряд невероятных событий: молодой мальчишка, совсем юный охотник, продолжительное время работал сообща с демоном, своей кровной сестрой, скрывая этот факт от своих товарищей. И звали его — Танджиро Камадо.

Часть 12 «Забытые воспоминания»

Шинобу нравилась Мэй.

До появления Кавасаки в поместье было скучно, а, если быть точнее, обычно. Ничего не происходило, исключая грандиозные торжества, которые случались раз в тысячелетие. Мысли о демонах, унылые, белые стены больничных комнатушек поместья, да тошнотворный запах бутыльков с лекарствами — всё это ежедневно преследовало молодую женщину. От заката до рассвета — долго, тоскливо и серо. Шинобу скучала, покрываясь ежедневно пылью и плесенью, теряя интерес к происходящему. Выводя красивые закорючки в самодельной рукописной книжке, она фиксировала каждый день, громко вздыхая, словно пыталась обратить внимание всех окружающих на беспредел происходящего.

Она знала семью Кавасаки заочно, но никогда не была знакома с ними лично. И, обуреваемая липкими слухами, сочла нужным и вовсе с ними никогда не общаться. Более того, избегать любых ситуаций, когда пришлось бы жать руки и иметь общее дело.

Очень даже зря.

Когда Кавасаки нагрянули в поместье бабочек, Шинобу удивилась. После — начала раздосадовано кряхтеть, как старуха, нервно кусая ногти, что было для неё несвойственно. Потом и вовсе не заметила, как стала искоса приглядываться к ним. Осторожно и на цыпочках. К ней. К Мэй Кавасаки. Шинобу была приверженцем старых традиций и ко всему новому относилась с неодобрительной опаской, но любопытство всё перевешивало.