Сны Черного Короля

– М-м-м? – повернул после бутылку этикеткой ко мне: – Вода (было произнесено название) неиссякаемый источник гидрокарбоната натрия! Обладая уникальным сбалансированным составом минеральных солей, она не только хорошо утолит жажду, но и окажет лечебно-профилактическое воздействие на весь организм. Применение этой воды также значительно снизит у вас потребность в медикаментах.

Я подумал, Федосей шутит. Однако, всмотревшись в то напряжение, образовавшееся у него на лице, понял, что это скорее – чисто профессиональное.

– Спасибо, – я вежливо отклонил предложение. – Что-то не хочется.

Федосей недоуменно двинул плечами, не торопясь завинтил крышку и поставил бутылку на стол.

– Думаешь, не обидно, а?… У меня вот что вечно спрашивают?… «Федосей (он снова начал кривляться), как вы относитесь к лету? Каким шампунем моете голову? Есть ли у вас кошка?» Тьфу!.. А у Антохи? У Антохи что спрашива… ли? Антон, как вы считаете, что ждет в ближайшем будущем нашу страну, если она не перенаправит вектор своего развития? Какой шанс, что ВВП уже в следующем году увеличится вдвое? А?! Чувствуешь разницу?… А я, между прочим, не каменный – иногда тоже хочется лицо поковеркать.

Заметив мое непонимание, Федосей поспешил объяснить.

– Это за Антохой привычка такая водилась. Зададут ему, бывало, какой-нибудь совсем уж простой вопрос, так тот не может, как все, внятно и конкретно ответить. Надо непременно что-то эдакое завернуть. И начинается… И глазки к небу закатит, и нос сморщит, и ладонью щечку свою подопрет. И обязательно эти – «м-м», «а-а», «э-э», «у-у». «Антон, над чем вы работаете?» Над чем я работаю?… А-а… э-э… у-у… Все не так однозначно, понимаете… Смотря… м-м… у-у… в какой плоскости рассматривать слово «работа». Вот сейчас я разговариваю с вами… м-м… э-э… у-у… а в голове у меня уже зреет… а-а… э-э… у-у… план. Или вот… м-м… э-э… у-у… иду я по улице, вижу людей. И в этих лицах… а-а… у-у… Кстати, скажите, как долго Россия примеривает на себе фрак настоящей, истинной демократии? А, вот видите! Все-то у нас… э-э… у-у… потеряно, разорвано. Нет никакой преемственности поколений, э-э… а-а… традиций. Больше того – немногие могут спеть «Боже, Царя храни» не заучивая для этого слова… А-а… э-э… у-у… Вот вам, пожалуйста, и проект!.. Ну и так далее. Нравилось Антохи свою избранность показывать – сам не свой до таких вещей был… М-да…

И Бабахов, задумавшись, помрачнел.

Затем – смотрящее мимо меня лицо рассеклось на редкость загадочной, с каким-то скрытым подтекстом улыбкой:

– Каждая кухарка может управлять государством, говоришь?

Дальше Федосей заговорил много быстрее. Как человек, которого буквально распирают слова.

– Я вот о чем, слышь ты меня, думаю. Это только сейчас окружающая среда и внешние обстоятельства стоят передо мной в позе простой русской женщины, копающейся в огороде. Но ведь все может вскорости измениться? Ты передашь базу, и тогда… Что предопределено, то исполнится, верно? Главное – оперативность. Ты знаешь, со скольких лет Антон ее вел? Не знаю – но только давно! Компьютеров тогда еще не было, по бумажкам больше чиркал. Да ради такой базы, я тебе доложу, большинство нашего брата из штанов вон, не сморгнув, выпрыгнет. Видел я однажды, как Антон с ней работал! Чик, чик, раз-два. Тырк кнопку на принтере, и вот она – поскакала! Ключевые слова успевай только ставь… Знаешь, когда я ее получу, что тогда будет? Да ты сюда, мил человечек, смотри!

И Федосей начал громко, но, впрочем, очень ритмично пощелкивать пальцами согнутой в локте левой руки, покачивать в такт головой и вскоре, сносно имитируя голос Максима Леонидова, затянул а капелла:

– «Где-то далеко летят поезда, самолеты сбиваются с пути…». Они и сбиться еще не успеют, а я… Да что язык-то понапрасну чесать: многое тогда будет по-иному. Какая там, к дьяволу, Пулитцеровская премия! Я тебе так даже скажу… Разум – значительно выше, чем неуправляемый интеллект! Играя словами вообще, можно получать куда много больше, чем чье-то обрадованное ухо.

В последнем высказывании усматривался плохо закамуфлированный отсыл. И я даже догадался – куда. А именно: Федосей явно отсылал к знаменитым словам Александра Сергеевича[1] – о некоторых особенностях рыцарской лирики периода развитого феодализма; я не раз слышал их, будучи студентом. Также я догадался, что данный прием не что иное, как попытка сравнения двух эпох – сопоставления двух разных культур, желание показать более размеренный ритм и менее прагматичный взгляд прошлого. Все это я тотчас высказал вслух. И даже, как смог, процитировал источник.

Федосей посмотрел с каким-то подозрительным уважением:

– В литературе сечешь? А может, ты это, того… сам журналистом стать хочешь?

Я сказал, что нет, не хочу, осторожно заметив, что в литературе да – действительно чуть разбираюсь. Федосей, как показалось, перевел дух свободнее.

– Правильно! Ты, как я погляжу, глуп. А у нас таким сложно… Кстати, до сих пор не знаю твоего имени.