Сны хрустальных китов

Фредрику как-то довелось листать парочку таких журналов, пока он ожидал Лилию в её покоях. У сестрицы была чудовищная привычка: перед самым выходом из дома она вдруг понимала, что тщательно выбранная брошка совсем не подходит к подвеске, что чулки лучше поменять на такие же, но на тон светлее, и так далее. Тысячи предметов гардероба и дополнений к ним, в которых Лайтнед совершенно не разбирался, но вскоре стал почитать за своих злейших врагов. Особенно после пытки теми самыми журнальчиками.

Капитан не мог представить Леона ни разморённым парковой свежестью, ни бредущим среди городской безнадёжной суеты. Главный инженер имел намного больше общего с мельтешащими за бортом «рыбками» или таинственно плывущими посреди холодной тьмы метеоритами, чем с остальной командой «Элоизы». Он был на одной волне с Небесным миром, и если не говорил на одном с ним языке, то уж точно, понимал гораздо больше, чем большинство военных, намотавших ни одну световую минуту в своих путешествиях.

Густас выглядел необыкновенно оживлённым. Волосы его уже не торчали дыбом, но вряд ли дело тут было в тщательном расчёсывании. И все же, парень вовсе не был неряхой. Из кармашка торчал уголок белоснежного носового платка, лицо и руки Леона были всегда чисты, а ногти пострижены ровно так, как полагается по современным стандартам хорошего вкуса. Всё портила небольшая дырочка на локте, подобно чёрной дыре притягивающая не материю и свет, но взгляды всех тех, кто замечал её. Лайтнед тоже обратил на прореху внимание, как и несколько стежков серой ниткой совсем рядом. Густас попытался зашить дырку, но ткань уже настолько износилась, что начала расползаться во все стороны.

В голову Фредрика пришла одна занятная мысль, но он с сожалением её отверг. Нет, не будет у него времени на такие глупости. Не купит он главному инженеру новый китель и не пошлёт его в красивой коробке. Ровно поэтому не пить ему вместе с Дереком на какой-нибудь летней веранде вино. И к профессору Юсфену в лабораторию Лайтнед тоже вряд ли заглянет по возвращении на Элпис. Не стоит тешить себя безумными планами, не стоит заглядывать так далеко за горизонт. Он недосягаем для капитана, как и для прочих вечных скитальцев.

— О чём ты? — расслышав бубнёж главного инженера, недовольно спросил Стиворт.

— Киты очень похожи на нас, — не меняя позы, ответил тот. Кадык парня поплавком двинулся вверх-вниз, ещё больше подчёркивая изящность и длину шеи.

— Чем же это? — подключился к разговору Клаудес. Его тоже приняли в бригаду разведчиков, и мичман сменил гнев на милость, даже на Фредрика стал смотреть без явного презрения. — По мне так, мы с ними совершено разные.

— Мы тоже движемся по кругу, хоть и кажется, что куда-то продвигаемся. Наша жизнь замкнута в кольцо, от рождения до смерти. Одни движутся медленно, другие торопятся, но путь проходят одинаковый. Из небытия к едва различимому шёпоту космоса.

— Эка загнул! — прыснул мичман. — Ты, видно, Густас, переслушал своих мертвецов. Не знаю, какие они тебе сказки рассказывали, но я бы не верил тем, кто даже тела своего не имеет. Моя покойная бабка так говорила всякий раз, когда я включал транслятор. Конечно, она была женщиной, в молодости которой никаких развлечений, кроме книг, не водилось, но кое-какие её слова были не лишены здравого смысла.

— Мои мертвецы, как вы выразились, господин Клаудес, в данный момент молчат, — инженер постучал пальцем по наушнику. — Они пели, и пели, словно мифические сирены, но я никак не мог понять, кого они зовут. Теперь, я, кажется, нашёл ответ на один из своих вопросов. Мы не просто тени и запах.

С этими словами Леон опустил, наконец, голову и таким же задумчиво-спокойным тоном добавил:

— Всё, их больше не видно отсюда. Пойду, посмотрю, что из оборудования нам можно взять с собой. Хочу понять, как атмосфера влияет на проводимость Эха.

— Боюсь, капитан, как бы у нас с ним проблем не возникло, — едва дверь за спиной парня закрылась, проговорил мичман.

XVI

Но проблем не возникло. По крайней мере, когда «Элоиза» коснулась своими выдвижными полозьями песка и двигатели были заглушены, никаких неожиданностей не произошло. Корабль не провалился ни в какую скрытую яму, стадо местных клыкастых и когтистых царей природы не решилось напасть на вышедших из цеппелина людей, а воздух оказался настолько живителен, что некоторые аж закашлялись с непривычки.

— Вот это да! Боги, я и не подозревал, насколько соскучился по ветру! — озвучивая общую мысль, громогласно заявил младший помощник капитана, выполнявший на корабле роль секретаря.