Сны хрустальных китов

— Что? Договаривай уже! — Лайтнеду не нравилась эта недосказанность. Он предпочитал выслушивать все претензии к своей особе в лицо, чем ходить под прицелом косых взглядов и залпами многозначительных покашливаний. — Да, можешь назвать меня глупцом. Обвинить в том, что я полагаюсь на старинные тексты, которые с одинаковой вероятностью могут оказаться как чьей-то шуткой, так и подделкой. Но ты сам видишь её — планету, находящуюся в тех же самых координатах, которые указаны в книге. Созвездие Колокола, третья от звезды, с твёрдой поверхностью и огромными запасами жидкой воды. Дерек, ты снова не доверяешь мне?

— Я доверяю вам, капитан, сэр. Просто… мне страшно.

— Всем страшно, Дерек, всем страшно. — Слабое утешение, но зато — истинная правда. Лайтнед видел этот страх в глазах каждого на цепеллине. У кого-то он сверкал пламенем забытой на окне свечки, у кого-то тлел пожарищем на дне зрачков, и лишь единицы смогли затушить этот страх настолько, что он него оставалась только дымная горечь на корне языка. — Но пойми, у нас нет иного выбора, кроме как последовать за китами.

— Знаю, — еле слышно ответил Стиворт.

Разведывательный зонд больше напоминающий по размерам и виду двуместный гроб, медленно полз вдоль четырёх канатов. Он был набит оборудованием, как военные консервы — мясом, то есть настолько плотно, насколько позволяли проложенные между анализаторами и выдвижными манипуляторами прокладки, и предназначен для забора воздуха, а также оценки разного рода показателей, вроде силы ветра, проникающего излучения и температуры окружающей корабль среды. Для того чтобы спустить его, «Элоизе» пришлось войти в верхние слои атмосферы планеты, которую Лайтнед уже назвал про себя планетой китов.

К слову, последние кружились в своём непонятном танце третий час подряд, не проявляя никаких признаков усталости и не изменяя последовательности отточенных движений. Цеппелин оказался в самом центра этого водоворота из сверкающих разноцветных тел, и воздухоплаватели буквально прилипли к иллюминаторам. Даже Густас вылез из своего отсека, и сейчас стоял, замерев подле капитана, сжимая в руках портативный транслятор.

— Они такие… — с придыханием протянул главный инженер, — великолепные.

— Иначе и не скажешь, — поддержал его старпом.

Лайтнед только по-доброму усмехнулся: эти двое напоминали мальчишек, впервые увидевших воздушного змея. Когда-то он сам конструировал такие игрушки вместе со своим наставником. Деревянная рама, обтянутая тонкой тканью, несколько лент для хвоста. С виду и не скажешь, что вместе они могут полететь благодаря подъёмной силе и натяжению бечёвки. Но катушка разматывается, и змей буквально вырывается из рук, стремясь навсегда упорхнуть от мальчика и его старого учителя. Как давно это было… И сейчас Лайтнеду казалось, будто те яркие поделки превратились в громадных китов, парящих за толстыми стёклами корабля. И стоит оборвать невидимую ниточку, как они рухнут прямо в голубую бездну океанов, как часто падали в травяное море змеи самого Фредрика.

Теперь-то они могли рассматривать небесных Хранителей во всей их красе. Среди китов, как отметил Фредрик, не было ни детёнышей, ни подростков — все особи, облетавшие по кругу «Элоизу» имели приблизительно одинаковый размер. Если только киты не были обоеполы, как некоторые более просто устроенные животные на Элпис, самки и самцы не имели никаких характерных отличий. Далёкая звезда заливала эту часть планеты своим густым желтоватым светом, и шкуры зверей блестели всевозможными красками, будто кто-то просыпал осколки радуги на их спины. Каждый из китов имел свой неповторяющийся рисунок, и всего после нескольких минут пристальной слежки за гигантами, Лайтнед научился различать некоторых из них, но того, первого кита пока так и не нашёл.

— Что ты хотел, Густас? — полюбопытствовал он, поняв, что инженер тут явно не для любования космическим танцем.

— Эм, хотел доложить о сигнале, — всё ещё рассеянно отвечал тот. Потом с неохотой оторвался от созерцания китов и чётко отрапортовал: — Капитан, вы должны послушать. Я сделал запись эфира, не стал ничего фильтровать или исправлять и получил вот это…

Густас нажал несколько кнопок на своём приборе, и по рубке поплыли странные звуки, больше всего напоминающие шум бьющихся о борт волн. Лайтнед жестом приказал увеличить громкость, и вскоре стало ясно — это он и есть. Ритмичные удары воды о дерево, скрип снастей и почти теряющиеся на этом фоне крики людей. Фредрик знал — обречённых. Ещё несколько минут, и корабль пойдёт на дно вместе со всеми несчастными. Порванные в клочья паруса пока трепещут на ветру, на западе закат поджёг небо, и оно пылает отражением второго корабля, охваченного настоящим пламенем. Третье же судно почти погрузилось в пучину, и во все стороны от него расплываются пустые бочки и куски сломанных мачт.

— Капитан, капитан! — Кто-то тряс Лайтнеда за плечо.

— А?! — Пересилив себя, чтобы не начать отклёвываться фантомной водой, мутными глазами обвёл столпившихся рядом матросов Фредрик. — Простите, просто… Задумался.