Сны Персефоны

— Формально, — произносит он. — Иногда достаточно показать видимость согласия. И получить время и возможность искать способы… вызволить тебя — великую и прекрасную Богиню Подземной Весны, древнюю, как мир.

— И что же за способ ты нашёл, не понимаю? — мотаю головой.

— Спровоцировать тебя на игры богинь, а потом — самому наказать.

— Странное наказание — выпустить наружу стихию, разрушение.

— Поймать и обуздать её, заключить в тебе ещё раз, слив ваши сущности. Я рассказывал тебе тогда.

— И отказался.

— Да. Я бы просто не смог. Там мерзкий, унизительный обряд. И вообще мне не за что было наказывать тебя.

Спаситель мой ненормальный. Экспериментатор. Никогда не думал, как отдача ударит по нему самому? А ещё — воин, стратег!

Страшно представить, что он пережил за эти века. Начиная с того суда, где собственную жену постановили видеть всего четыре месяца в году!

А потом… страх, отчаяние, вечная вина, ненависть к себе…

Аид никогда не ныл, не жалел себя, а, как и полагается воину, встречал всё один на один, не позволяя другим влезать в его битву.

Тянусь к нему, обнимаю.

Несколько секунд мы просто обнимаемся, чтобы проникнуться друг другом. Потом он бережно опускает меня на подушки и целует, высвобождая из единственной моей одежды — кокона одеял. Всё ниже и ниже — ключицы, грудь, живот… И здесь замирает, а потом вскидывает на меня какой-то ошалевший взгляд.

— Ты… Это правда?.. не ошибся… — задыхаясь, шепчет он.

Значит, почувствовал. И говорить не пришлось.

— Правда, — улыбаюсь я, — у нас будет девочка. Дочка. С твоими волосами и моими глазами.

Аид судорожно сглатывает и — вдруг сползает с кровати, опускаясь на колени. А потом берёт мою ступню и покрывает поцелуями.

— Богиня моя… — шепчет он, — созидательница… Почему меня назвали Богатым и Щедрым? Я нищий скупец перед тобой, Весна моя.

К своему ужасу я вижу, как его трясёт. Не такой реакции я ожидала на это известие — ведь он так мечтал о дочери.

— Такой подарок! Мне! После того, что я натворил?!

Я не понимаю, что происходит, почему вместо радости черты моего мужа искажает отчаяние? Почему он отшатывается? Вцепляется себе в волосы и судорожно хватает воздух?

Я снова что-то сделала не так? Может, я всё-таки ошиблась и не нужна ему? Ни я, ни дочь.

Мне не удаётся сдержать всхлип, отворачиваюсь, тру глаза…

Нет… ну нельзя же так… нет…

И тут он бросается ко мне, обнимает, прижимает к себе:

— Моя светлая, моя единственная, не плачь. Просто… просто я не знаю, как отблагодарить тебя за твою щедрость. Мне следовало бы положить вселенную к твоим ногам…

Я глажу его по щеке, колюсь щетиной (не брился, наверное, всё то время, пока длилась заварушка с моим перерождением) и улыбаюсь:

— Ну почему вы, мужчины, думаете, что нам обязательно нужна вселенная к ногам?

— А что нужно, Весна моя? Скажи мне! Научи меня!

Я пожимаю плечами и… озвучиваю заветную мечту:

— Просто семья. Тихая и спокойная жизнь. Мир, полный любви, в котором я бы растила нашу дочь. Уютный уголок под солнцем. Мне не нужно многого, Аид. Короны, троны, власть, политические игры — это не для меня. Всё, чего я хочу, обычную семью, Аид.

Он вдруг отстраняется, кивает:

— Всё так и будет, Весна. Твоё желание — закон, — но встаёт и направляется к двери.

Бессильно тяну руку вслед.

Но он не оборачивается.

Почему, муж мой? Разве я захотела слишком многого? Или ты снова понял мои слова как-то слишком по-своему?

Он не имеет права уходить сейчас, потому что теперь точно не прощу.

Никогда больше.

Однако дверь закрывается за ним, а у меня больше нет сил даже плакать.

Бессонье: визиты и встречи

За неделю я привыкаю к мысли, что меня в очередной раз оставили одну, снова не объяснили мотивов, не удосужились посвятить в выводы. Но почему-то в этот раз мне негрустно, с губ не сходит счастливая улыбка, а предчувствие чего-то хорошего витает в воздухе. Хочется приплясывать и петь.

Я не буду в этот раз поспешно осуждать действия Аида. В конце концов, после нашего откровенного разговора не доверять мужу было бы неправильно. Я до сих пор греюсь воспоминанием о его сияющем взгляде и теплоте в голосе. Он обязательно появится и всё мне объяснит. А пока я буду просто ждать, как веками ждала нашей встречи. Ждать и предвкушать воссоединение. А оно обязательно будет, я в это верю.

Вон и малышка, являясь каждую ночь во снах, говорит, как она любит папу и ждёт встречи с ним. А если она верит в эту встречу, значит, так и будет.

А пока я могу погрузиться в любимый мир цветов. Сейчас, в последний месяц осени, они особенно хороши — природа щедро разливает краски перед тем, как уйти на долгий зимний покой.

К тому же оказалось неожиданно много желающих соединить свои судьбы в конце осени, и у меня отбоя не было от клиентов.

Но один клиент, точнее клиентка, удивил меня особенно.

… я спускаюсь вниз в слегка приподнятом настроении, в душе — уж сама не знаю почему — всё полнится счастливым волнением. Вхожу в зал своего салона и… замираю.