Сны Персефоны

Аид реагирует моментально — связывается по голографу с Тотом. Египтянин явно недоволен тем, что его отрывают от любимых свитков, наверное, воспринимает этот звонок, как очередной свадебный розыгрыш. Даже хмурится сначала, но когда Аид ему спешно и доходчиво объясняет ситуацию, проникается и говорит:

— Постараюсь перелопатить все сказки и понять, что именно он там вычитал. Нам сейчас нужна любая информация.

Аид благодарит, отключается и переводит своё внимание на Прометея.

— Тей, мы можем вычислить остров, на котором одновременно находится четыре бога? Двое из которых — из греческой Дюжины?

Прометей кивает:

— Конечно, там наверное сильно нарушен энергетический фон.

— Могу попросить тебя заняться этим прямо сейчас?

Тей кидает вопрошающий взгляд на Афину. Та — лишь машет рукой: мол, уже привыкла, вся моя жизнь — война.

Прометей говорит:

— Тогда я твоего сына прихвачу?

Аид произносит, чуть склоняя голову:

— Почту за честь, — но выглядит это как «буду премного благодарен, если пристроишь к делу этого оболтуса». Уж я-то мимику мужа изучила отлично, и подтекст его слов знаю наизусть.

— Интересно, а как Гермес предлагал Персефоне встретиться, если никто не знает его место нахождения? — Афина, оставшаяся без брачной ночи, немного зло иронизует.

— Он сказал, что ей достаточно будет коснуться коробочки, — Психея кивает на «посылку», доставленную мне, — и подумать о нём.

— Портальный ключ, — говорит Аид и тут же овладевает коробочкой. — Занятно. Это технология Звёздного Чертога. Игра становится всё интереснее.

Он берёт коробочку, крутит её в руках, а потом, с догадкой, мелькнувшей в глазах, нажимает какую-то кнопочку. Изящная крышка взлетает вверх, и на стол падают два золотых кольца и красные ниточки — те самые узы Гименея.

Если это предложение, то Гермес явно опоздал на несколько тысяч лет. Я собираюсь рассмеяться, но давлюсь смехом, когда вижу, как бледнеет и оседает на стул Аид.

Игра, действительно, становится всё интереснее. Только мы по-прежнему не знаем правил…

_____________________________________

[1] Кадуцей — греческое слово, означающее «посох вестника», считалось, что с его помощью Гермес мог погружать в сон или, наоборот, возбуждать к деятельности, примирять. Представляет собой посох, который обвивают две змеи — современный символ медицины.

Сон шестой: Розы сорта «Амнезия»

— Мама, мама, а какой цвет у лжи?

Маленькая рыжеволосая девочка потянула за подол красивую молодую женщину. Та занималась обрезкой цветов — великолепных цветов кофейно-сиреневого оттенка. Женщина срезала очередную ветку, уколола тонкий палец и ойкнула.

— Ну ты и выдумщица, Кора, — усмехнулась она, — у лжи не бывает цвета.

— А у любви? — девочка внимательно заглядывала в лицо матери — ей важно было знать ответ.

Женщина задумалась, заворожено смотря на каплю ихора, бегущую по белому изящному пальцу, и сказала:

— Любовь, дитя моё, может быть любого оттенка, какого ты захочешь. Для кого-то она кроваво-алая, для кого-то — нежно-розовая, а иному покажется сиреневой.

— А чёрной? — девочка чуть наклонила голову набок.

— О нет, дитя, черной бывает только смерть. Черный — цвет сгоревшей головешки. Разве в ней зародится жизнь? А любовь — это всегда жизнь…

Девочка кивнула, согласившись: маме виднее — мама великая богиня Жизни.

— И всё-таки, — упорствовала она, — а ложь?

— Ложь бесцветна, прозрачна. Она может замаскироваться под любое чувство.

— И под любовь?

— Под неё — в первую очередь, Кора, — со вздохом сказала женщина и вернулась к обрезке. — Иди побегай, Афина с Артемидой искали тебя.

Девочка убежала на поляну, туда, где неподалёку от тенистого грота расположились подруги.