Сны Персефоны

— Не жалей меня, я оказалась малодушной. Двое суток промучившись родами, я всё же произвела её на свет. Она была такой миленькой: светлые волосёнки, глазки-василёчки, и такие умненькие. Казалось, смотрела на меня и всё понимала: что не нужна, что я собираюсь её бросить. Я назвала её Хлоей[2], потому что когда крохотная ручонка коснулась ветки, та покрылась листвой. Возможно, она бы заняла твоё место. Стала бы богиней весны, или побегов, или цветов. Но… ей было не суждено. Кое-как поднявшись на ноги, я выбралась из грота, где пряталась всю беременность, и отправилась к реке, чтобы положить свою малышку на лист кувшинки. И тут из-за группы деревьев выступили… я богиня, но не знаю, как правильно назвать этих существ. Некие сверхбоги, первосилы. Я даже не могу вспомнить сейчас их облик — он менялся каждую минуту. Они сообщили мне, что пришли из Звёздного Чертога, и сказали, что могут помочь, но я должна заплатить высокую цену. «Какую?» — спросила с надеждой. — «Твоё дитя», — сказали они. И я согласилась. Отдала им мою девочку, взамен же они — уж не знаю, как — обратили время вспять, к тому моменту, когда Приап полез на меня. И тогда действительно заревел осёл. Все проснулись и обсмеяли насильника. А я смотрела на них и не верила, не верила, что всё получилось. Что я снова — прежняя. Тогда мне было так хорошо, что я полюбила всех и каждого. Вскоре я и сама поверила: то был лишь дурной сон. Никакого насилия не случалось, никакая Хлоя не появлялась на свет. Только вот как-то пути мои пересеклись с Аидом, и он — всегда видевший больше других, умеющий читать в душе — посмотрел на меня, как-то странно, будто узнал что-то важное, но неприятное. Тогда я убежала от него, выбрав глупый предлог, а потом — старалась держаться подальше. Боялась: вдруг то был не сон, он узнает и осудит.

Гестия согнулась и стала похожа на старушку.

— Я — малодушная, я — плохая.

Кора покачала головой:

— Всё не так. Ты — великодушная и самая лучшая, — она обняла тётушку. — Просто игры богов, порой, бывают жестокими. А потом — вдруг и правда: то был лишь сон, последствие зелья. Ты же сама сказала, что тебя опоили.

Гестия горько улыбнулась: