Сны за полночь

Когда она вернулась обратно, вдоволь сфотографировав древний погост, группа уже возвращалась назад. Мужчины несли в торбах набранный для анализа грунт и отбитые со стен пластинами куски камня. Люда несла в руках толстенную тетрадь, куча карандашей и ручек была распихана по карманам брюк. Запасливость была у неё возведена до уровня паранойи.

– Зря не пошла, они не кусаются, – насмешливо подтрунивала над Ларисой подруга. – Камень, как камень. Мёртвый и холодный. Правда, мне удалось отыскать один валун, его солнцем нагрело, сидеть было самое то. Вон сколько я настрочила, пока наш разудалый главарь тарахтел об истории Карельского края, да Немому талдычил по десятому кругу сказку о вратах, шаманах и кровавых ритуалах.

– А я тоже наснимала достаточно, – сказала Лариса, она оглянулась и посмотрела на ровные верхушки стен, ей почудилось, будто грифоны смотрели в её сторону. Холод не замедлил проползти под свитер липкой скользкой змейкой. – Даже то кладбище старое сфотографировала.

– Зачем оно тебе? Удалов же сказал, что это бесполезно для нашей работы, – спросила Люда, она прижимала драгоценную тетрадь к груди, и не о чём другом в данный момент думать не хотела, кроме записей. – К тому же, ещё не факт, что там кто-то был похоронен. Может, просто ландшафт такой. А ты и рада щёлкать затвором.

– Я подумала, что это может пригодиться для статьи. Ещё не знаю, как, но придумаю.

– Как знаешь, тебе виднее, ты же у нас оператор.

После короткого обеда в лагере Удалов поделился дальнейшими планами на вторую половину дня:

– Нам нужна питьевая вода, как вернёмся в лагерь, Людмила и Сергей отправятся на поиски воды.

– Но Пётр Иванович, я хочу идти вместе с Ларисой, – возмутилась таким распределением ролей журналистка.

– Лариса пойдёт со мной, запас веток истощился, нам необходимо пополнить его, – твёрдо заявил руководитель.

– Но я тоже хотела бы собирать ветки для костра! – заартачилась девушка, невольно повышая голос. – Почему бы вам с Сергеем не пойти за водой, а мы бы с Ларисой поискали хворост. У нас вчера неплохо получилось.

– Я так решил и хватит препирательств, Людмила Викторовна. – Удалов был настроен решительно.

– И что вы мне сделаете, если я откажусь идти с этим недоделанным студентом? – вспыхнула Люда, она была не робкого десятка и любой вызов принимала стойко. – Поставите в угол? Вы такой же человек, как мы все. Я не пойду за водой!

– Матерь Египетская! Снова здорова! – рявкнул руководитель, терпение которого истощилось наравне с хворостом. – Потому что я – человек, как вы сами выразились, я забочусь обо всех и думаю, как лучше для всех! Сколько раз вам приходилось жить в лесу без ваших телефонов, компьютеров и какой-либо другой связи с миром? Сколько раз вам приходилось самой разжигать огонь без помощи спичек и зажигалки? Сколько раз вам приходилось отыскивать путь в лесу, где нет ни единой тропки, а еда не лежит под деревьями и не ждёт, что вы окажете ей милость и соизволите ею полакомиться? Вы городская неженка, не знающая о жизни ровным счётом ни черта!

– Да как вы смете! – взвизгнула Люда, её лицо покрылось неравномерными багровыми пятнами и утратило милую привлекательность.

– Довольно! Я всё сказал. – Удалов демонстративно повернулся спиной к принявшейся ругаться по-мужски девушке. – Что и требовалось доказать. Кроме ругательств, вы ни на что не годитесь. Так я и доложу вашему руководству в отчёте.

– Люда! Люда! Опомнись! – пыталась перекричать зарвавшуюся коллегу Лариса, её пугал первый разлад в хрупком мире походной жизни. Но распалившуюся Людмилу было не остановить.

Сергей, у которого при себе оказалась фляга с водой, глядя на это безобразие, ровным счётом не сулившее ничего хорошего, придумал только одно – плеснул воду из фляги в лицо разгорячённой спором девушки. Эффект возымел действие – в то же мгновение Люда смолкла и уставилась на смельчака округлившимися глазами, подобной наглости она давненько не встречала. Для неё это было сродни пощёчины, но только интеллигентной и… мокрой.

– А ты куда лезешь, немой?! – зашипела было она, но тут её резко и довольно болезненно ухватила за плечо и одёрнула Лариса.

– Прекрати собачиться! Люда, мне стыдно за тебя! – Лариса была бледна, кровь отхлынула от лица и шеи, а глаза блестели. – Сколько можно? Это тебе не город, где все привыкли орать друг на друга и унижать, чтобы на полшага выделиться. Здесь не город, Люда, здесь другая жизнь. Забудь ты эти волчьи правила. Здесь нужно быть человеком. А зверья и без тебя хватит.

– Лариса ты на их стороне?! – с укором прокричала Люда. – Я считала, что мы заодно, что мы подруги. Как ты можешь?!

– Пока ты не поймёшь, мы заодно не будем. Не потому, что я не хочу, а потому, что ты не желаешь, – горестно ответила Лариса. – Зачем ты нагрубила Петру Ивановичу? Он тебе ничего такого плохого не желает. Тебе учиться нужно у него, а не на дыбы вставать, как необъезженная кобыла, от каждого его слова.

– Но он ведёт себя, как напыщенный осёл! – возмутилась ещё больше Люда. – Почему я должна ему подчиняться?