Сны за полночь

– Ну да, конечно! – Алиса плотоядно смотрела на него белыми выпуклыми глазами, истлевшее платье, грязной тряпкой висело на худых костлявых плечиках. – И иконы ты вешал по незнанию, для красоты, и свечи ты зажигал от темноты, и с зеркалами ты говорил до рассвета от одиночества, папочка. Ври себе, сколько влезет, только мне не нужно. Я всё о тебе знаю.

- Это ты убила мою дочь? – Внезапная мысль пронзила его, как молния сокрушает дерево в грозу.

– Неверная формулировка, папочка. Она была готова к переходу. Твоё совершенство, твоё творение, твой Лютик. Оставалось ей помочь преодолеть этот переход. А зеркало было на виду, а его никто не догадывался укрыть от детских глаз.

– Что ты сделала с ней?!

– Она слишком много времени проводила у зеркала. Лютик пела песни, расчёсывая свои прелестные волосы, а иной раз и делилась секретами, вплотную прислонившись к зеркальной поверхности, так близко, что на стекле оставался след от её дыхания. Так близко, так сладко…

– Но это всего лишь зеркало! – закричал господин Тикси. – Все зеркала одинаковы. Это всего лишь стекляшки, в которые люди смотрятся, чтобы увидеть своё отражение.

– Зеркало не стекляшка, папочка. Ты даже не представляешь, что и кто смотрит на тебя каждый день с другой стороны, мечтая вырваться и вцепиться тебе в глотку! О, ты себе не представляешь и уже не представишь! Но… ты можешь увидеть.

– Я не хочу! – Испугался Тикси и напряг все силы, чтобы разорвать невидимые путы на ногах.

– А как же Алиса? – Существо в зеркальном омуте вновь протянуло к нему руки. – Как же Солнечная Алиса? Ты и её оставишь, а потом будешь зажигать свечи и на её два дня в году?

- Её ты тоже прибрала? – Его голос потух, на него вновь смотрела с зеркальной стороны та прежняя Алиса, дочка его друзей, живая и хорошенькая.

– Она выбрала меня. Почему-то все хорошенькие девочки так любят подолгу любоваться в зеркале своим отражением. Причесываются, корчат рожицы, или манерничают, так забавно выпячивают губки. И все, как один разговаривают с зеркалом, шепчутся в него, пестуют в нём свою гордыню и исключительность.

Существо вновь приняло свой истинный жуткий образ и разразилось ядовитым булькающим смехом. Кожа на лице полопалась и из трещин потёк гной, господина Тикси передёрнуло от увиденного. Он мысленно благодарил зеркало за то, что не чувствовал того смрада, который должно быть исходил от томящегося по ту сторону монстра.

– Все «солнечные» дети рано или поздно попадают сюда, – продолжало существо. – Зеркала для людей – это приманка, это ловушка, в которую они сами добровольно идут из чистого себялюбства. Чем больше девочка смотрит на своё отражение, тем больше света отдает ему, тем больше плоти получает её зеркальный двойник.

– Но ведь мне много лет, я тоже часто смотрюсь в зеркала и ничего такого не чувствую. – Тикси возобновил борьбу с ветром. – Я же не умер в детстве, я же живой и здоровый. Так почему именно они?

Существо замерло, но лишь на секунду, затем взгляд его стал жёстким и яростным, а черты лица исказила беспощадная и лютая улыбка. Потусторонняя Алиса смотрела на своего оппонента с крайним презрением и вожделением, не свойственным детям и людям вообще.