Собачий поцелуй (СИ)

— Добрый вечер, — весело улыбаясь, поздоровался с учениками директор, когда ему наконец удалось удрать от того мужчины. Он повернулся ко всем в комнате и, приложив палочку к горлу, громогласно прокашлялся, привлекая внимание присутствующих. Их головы тут же обратились в сторону директора, а потом и к новым лицам. Некоторые смотрели на школьников с нескрываемым удивлением. — Я уже говорил вам, что многие мои студенты рвутся в бой прямиком со школьной скамьи. Это — мои замечательные гриффиндорцы, Джеймс Поттер, Ремус Люпин, Питер Петтигрю и Сириус Блэк. — Дамблдор приобнял за плечи Джеймса и Ремуса, и Оливии показалось, что мальчики засмущались от такого количества взглядов взрослых и серьёзных волшебников.

Все глазели на них с любопытством, рассматривали, словно экспонаты в музее. Оливия видела здесь несколько знакомых лиц: в кресле сидела Макгонагалл, она сдержанно улыбалась, глядя на своих подопечных; у дальней стены стоял Хагрид, которого распирало от гордости за мальчишек. Чарли тоже был тут. Никого же из остальных она не знала. Розье пряталась за спинами парней, так что пока ей удавалось избежать пристального внимания к своей персоне, но потом Дамблдор повернулся и за руку вытянул её вперёд.

— А это — ученица седьмого курса Когтеврана, Оливия Розье. — Разумеется, её фамилия произвела настоящий фурор. Поднялся шум, волшебники возмущённо высказывали своё негодование. Оливии хотелось зажмуриться, но вместо этого она стоически выдерживала неприветливые взгляды. Альбус жестом заставил всех замолчать. — Девочка изъявила желание сотрудничать с Орденом. Попрошу всех вас отнестись к ней с уважением.

Видимо, слов Дамблдора было достаточно, чтобы члены Ордена успокоились, хотя некоторые всё ещё смотрели на неё с подозрением. Оливия почувствовала себя чуточку лучше, как вдруг один из волшебников вышел вперёд, направляясь прямиком к ней. Он выглядел жутковато: высокий и худой, с жидкими русыми волосами до плеч, его лицо было обезображено многочисленными шрамами, кончик носа был грубо отрублен, наверняка, в бою. Левый глаз у него был тёмным, глубоко посаженным, а правый был закрыт чёрной повязкой.

Он подошёл практически вплотную к девушке, Оливия не могла понять, что ему нужно. Дамблдор никак не останавливал его, он лишь крепко сжимал девичье плечо и улыбался уголком губ. Несколько секунд мужчина смотрел на неё одним глазом, от его взгляда становилось не по себе, но когтевранка терпела, не отворачиваясь. Сириус стоял сбоку от неё, она почувствовала его ладонь на своей пояснице, и Оливия была благодарна ему за этот маленький жест. Наконец, человек хмыкнул, отстраняясь, и с сомнением проговорил:

— Розье, значит. — Голос его хрипел. Мужчина посмотрел на Дамблдора, тот продолжал улыбаться. — Я доверяю тебе, Альбус, но это… — Он покачал головой и снова повернулся к Оливии. — Как там твой брат? Жив?

Оливию будто током ударило. Неужели это и есть он… Сумасшедший мракоборец, который едва не убил Эвана? Его глаз… Девушка физически ощутила, как побелело её лицо.

— Аластор, не думаю, что стоит говорить об этом, — попытался вмешаться директор, но Грюм только отмахнулся, продолжая буравить Розье взглядом.

— Он отлично сражался, — вдруг криво улыбнулся аврор. — Засранец оставил меня без глаза! — Он указал пальцем на свою повязку и захохотал. Оливия вздрогнула от этого звука. Точно, сумасшедший. — Жаль, что он не на нашей стороне. Надеюсь, ты умнее его, девочка. — Потом он перевёл дикий взгляд на Сириуса. — А, Блэк! — мужчина хлопнул парня по плечу так, что тот слегка пошатнулся. — А вы похожи, верно? Два лучших представителя чистокровных семейств. Не разочаруйте Орден, — наказал Аластор, прищурив глаз.

С этими словами он отошёл в сторону, все постепенно возвращались к прерванным ранее беседам, будто ничего и не было, а Розье всю мелко трясло от ужаса. Сириус что-то говорил, но она ничего не слышала. Всё, о чём Оливия могла сейчас думать, — Эван и его ранение. Перед глазами у неё стояла последняя летняя ночь: кровавые пятна на полу, истошные крики брата, его мертвенно белое лицо. Дамблдор куда-то ушёл, потом вернулся и всучил ей в руки стакан с тёплым чаем. От него пахло умиротворяющим бальзамом, и девушка сделала несколько больших глотков.

— Грюм может напугать кого угодно, — спокойно произнёс профессор. — Он и меня, признаться честно, иногда пугает. Ты молодец, Оливия. Сегодня ты поступаешь очень смело, я рад, что у меня такие ученики. — Он ласково, почти по-отечески улыбнулся ей, но Розье не смогла ответить ему тем же. Ей всё ещё было нехорошо. Дамблдор обратился к Сириусу: — Познакомьтесь с кем-нибудь пока. Здесь много интересных личностей.

— А когда я… — Оливия хотела знать, сколько ей осталось до начала «допроса», но директор не дал ей спросить, перебив её.

— Позже. Идите.