Собака Баскервилей

— Я всю дорогу бѣжала, чтобы перехватить васъ, докторъ Ватсонъ, — сказала она. Я не имѣла даже времени надѣть шляпку. Мнѣ нельзя долго оставаться, не то братъ хватится меня. Я хотѣла вамъ сказать, какъ я огорчена своею глупою ошибкою. Пожалуйста, забудьте мои слова, не имѣющія никакого отношенія къ вамъ.

I— Я не могу ихъ забыть, миссъ Стапльтонъ. Я другъ сэра Генри, и его благополучіе очень близко касается меня. Скажите мнѣ, почему вамъ такъ хотѣлось, чтобы сэръ Генри вернулся въ Лондонъ?

— Женскій капризъ, докторъ Ватсонъ. Когда вы лучше узнаете меня, то поймете, что я не всегда могу объяснить то, что говорю или дѣлаю.

— Нѣтъ, нѣтъ. Я помню дрожаніе вашего голоса. Пожалуйста, прошу васъ, миссъ Стапльтонъ, будьте откровенны со мною, потому что съ тѣхъ поръ, какъ я здѣсь, я чувствую, что вокругъ меня сгущаются тѣни. Жизнь стала походить на эту большую Гримпенскую трясину съ зелеными пятнами повсюду, въ которыя можно погрузиться, не имѣя путеводителя, готоваго указать вѣрную дорогу. Скажите же мнѣ, что у васъ было на умѣ, и я обѣщаю вамъ передать ваше предостереженіе сэру Генри.

Выраженіе нерѣшительности пробѣжало по ея лицу, но взглядъ ея снова сталъ жесткимъ, когда она мнѣ отвѣтила:

— Вы придаете слишкомъ большое значеніе моимъ словамъ, докторъ Ватсонъ. Мой братъ и я были очень потрясены смертью сэра Чарлъза. Мы были очень близки ему, и его любимою прогулкою была дорога черезъ болото къ нашему дому. На него произвело сильное впечатіѣніе проклятіе, тяготѣющее надъ его родомѣ, и когда произошла его трагическая смеріъ, я естественно почувствовала, что должны быть основанія тому страху, который онъ выражалъ. Поэтому я была въ отчаяніи, что другой членъ семьи пріѣхалъ, чтобы поселиться здѣсь, и сознавала, что его слѣдуетъ предостеречь противъ опасности, которой онъ подвергается. Вотъ и все, что я хотѣла сообщить.

— Но какого рода опасность?

— Вы знаете исторію о собакѣ?

— Я не вѣрю такимъ глупостямъ.

— A я вѣрю. Если вы имѣете какое-нибудь вліяніе на сэра Генри, то увезите его съ мѣста, которое было всегда роковымъ для его рода. Міръ великъ. Зачѣмъ ему желать жить въ опасномъ мѣстѣ?

— Потому что это опасное мѣсто. Таковъ характеръ сэра Генри. Я боюсь, что если вы не дадите мнѣ болѣе опредѣленныхъ свѣдѣній, то я не въ состояніи буду увезти его отсюда.

— Я ничего не могу сказать опредѣленнаго, потому что ничего опредѣленнаго не знаю.

— Позвольте мнѣ, миссъ Стапльтонъ, предложить вамъ еще одинъ вопросъ. Если вы ничего иного не хотѣли сказать, то почему же вы не желали, чгобы вашъ братъ слышалъ васъ? Тутъ ничего нѣтъ такого, противъ чего могъ бы возстать онъ или кто бы то ня было другой.

— Мой братъ страстно желаетъ, чтобы голль былъ обитаемъ, такъ какъ онъ думаетъ, что это было бы на благо бѣдному народу, живущему на болотѣ. Онъ очень будетъ недоволенъ, если узнаетъ, что я сказала что-нибудь, могущее заставить сэра Генри уѣхать отсюда. Но теперь я исполнила свой долгъ и не скажу больше ничего. Мнѣ нужно вернуться домой, иначе онъ хватится меня и заподозритъ, что я видѣлась съ вами. Прощайте!

Она повернулась и въ нѣсколько секундъ исчезла между разбросанными каменьями, пока я, угнетнный неопредѣленными страхами, продолжалъ свой путь въ Баскервиль-голль.

VIII Первое донесеніе доктора Ватсона

Съ этого времени я буду слѣдовать за теченіемъ событій, переписывая свои же письма къ мистеру Шерлоку Холмсу, которыя лежатъ передъ мною на столѣ. Одной страницы недостаетъ, всѣ же остальныя точно переписаны и передаютъ болѣе подробно мои чувства и подозрѣнія (имѣвшія мѣсто въ то время), чѣмъ могла бы это сдѣлать моя память, какъ она ни ясна относительно этихъ трагическихъ происшествій.