Собаки книжного магазина на краю света

Хунза на собрании «Анонимных наркоманов»

На переднем сиденье моего фургона ссутулился молодой парень. Он был изможденным, грязным, и от него шел сильный запах: либо растворителя для удаления краски, либо самой аэрозольной краски, либо чистящего аэрозоля, либо клея – как же много вариантов взять себя на измор. Его куртка была измазана рвотой, его речь была бессвязной, а белки глаз покраснели. По внешнему виду никто бы не смог сказать, что ему шестнадцать.

Заброшенный дом в одном из закоулков был притоном для многих молодых людей-токсикоманов. Поскольку я была знакома с большинством из них, я частенько заходила туда поболтать. Хоть я и сидела на грязном полу, но достаточно далеко, чтобы не потерять сознание от запаха. Все, что я могла сделать, – это поддержать их и «быть рядом». Если бы полиция накрыла этот притон, они бы явно ушли в другое место, и уже там я могла бы их и не найти.

В Новой Зеландии нюхать растворители не запрещалось, кроме того, это было очень дешево и доступно. К несчастью, я обнаружила, что среди токсикоманов были дети двенадцати лет. Мы чувствовали, что движемся вперед, поощряя стремление этих людей почувствовать заботу, которая помогла бы им преодолеть зависимость.

Бретт валялся в углу комнаты, рядом с ним лежал сдутый пластиковый пакет. Хунза был рядом – с прижатыми ушами и поджатым хвостом. Он очень не любил приходить сюда, но знал, что это часть его работы.

Я взяла Бретта и сказала, что отвезу его в больницу, а потом вернусь. Некоторые из тех, кто находился вместе с ним в том доме, выглядели обеспокоенными, и я запомнила, кто именно – ведь с ними я вполне могла бы работать в дальнейшем.

Бретта мне передала полиция. Его мать рассказала мне, что за последние два месяца он сильно изменился, у него были перепады настроения, а в его дыхании она чувствовала запах растворителей. И он даже уже начал натягивать на голову пакет, пропитанный растворителем, а это один из самых опасных способов вдыхания этой заразы.

Бретт признался мне, что у него проблема, но я почти ничего не могла сделать до тех пор, пока он не попросил о помощи. Я была в контакте с сообществом «Анонимные наркоманы» (АН), и они были готовы предоставить свою поддержку, если (или когда) придет время.

Когда его выписали из больницы, Бретт позвонил мне и сказал, что решил завязать. Его тон звучал позитивно, и он утверждал, что три дня был чист. Договорившись о встрече, я позвонила его матери и сказала ей, что это только начало, чтобы она сильно не надеялась и не задавала Бретту лишних вопросов – пусть лучше он делает все в своем темпе.

Мы с Бреттом проговорили почти два часа. Он рассказал мне, что он ненавидит себя и серьезно подумывал о самоубийстве незадолго до того, как очутился в больнице. Он чувствовал, что у него остался единственный путь – на дно. Я упомянула про «Анонимных наркоманов», но не навязывала ему ничего: я знала, что процесс полного выздоровления будет очень медленным.

Неделю спустя Бретт поймал мой фургон и прыгнул на заднее сиденье рядом с Хунзой.

– Я подумал об АН. Я попробую, но при одном условии.

– Только при одном? – улыбнулась я.

– Хочу, чтобы Хунза пошел со мной. Не хочу идти один.

– Я могу организовать для тебя встречу с одним из ребят перед собранием, если хочешь.

– Нет. Хунза, или я не пойду.

– Мне нужно позвонить им, чтобы узнать, не будут ли они против. Приходи ко мне в офис через час.

Договориться было нетрудно, но добро дали только на одно собрание.

– Посмотрим, как пойдет, – сказал мой собеседник в АН. – Всем присутствующим на собрании должно быть комфортно рядом с Хунзой.

Когда мы с Бреттом поехали на собрание, он молчал. Он сидел, обнимая Хунзу на заднем сиденье фургона. Я лишь могла слышать, как он говорил:

– Важный вечер, Хунза. Не подведи меня, приятель.

Затем он задал вопрос, и я поняла, что он был адресован Хунзе, а не мне:

– Я выгляжу напуганным? Да, я чертовски напуган, поэтому держись.

Я высадила их и сказала Бретту, что вернусь за ними после собрания. Полтора часа тянулись медленно, и я за это время представила себе все варианты, от полного хаоса до мгновенного полного выздоровления. Наконец я подъехала к залу собрания и стала ждать. Прошло несколько минут, и вышла группа людей: они стояли и болтали. Наконец вышли Бретт с Хунзой. Я опустила стекло, чтобы слышать, что говорил Бретт. Он улыбался!

– Приведешь Хунзу в среду вечером, приятель? – спросил один из других парней.

– Надо спросить у Рут, но Хунзе понравилось, поэтому кто знает.

– Он мог бы быть твоим поручителем.

Бретт рассмеялся. Когда они забрали в фургон, я крикнула остальным:

– Кого-нибудь подбросить?

– Блин, да она не только дает ему собаку на собрания, но еще и домой нас собирается подвезти!

Два парня забрались в машину и сразу же начали обсуждать Хунзу:

– Суперская собака, очень спокойная. Вы позволите ему прийти к нам в среду вечером?

Конечно, Хунза пошел с ними в среду вечером, и на два следующих собрания тоже пошел. А потом Бретт уверенно заявил, что ему больше не нужен поручитель.