Собеседник. Выпуск 3

На самом деле доклад автора гипотезы «четвертого состояния вещества» в Эколь Нормаль состоялся не 24 января, как говорилось в письме, а днем позже - 25-го. Накануне предполагавшегося выступления советского офицера к нему в госпиталь пришел молодой человек, представившийся ассистентом Никола Бурбаки, и передал извинения и записку от шефа.

В отличие от первого письма, записка была написана Бурбаки от руки и... от третьего лица! Больше того, как потом понял Грищенко, на этот раз Бурбаки подписался как... ассистент Бурбаки!

«Дорогой месье.

Месье Бурбаки, проректор Нормальной Высшей школы, просит Вас извинить, так как в среду, 21-го, он занят. Но желание посетить конференцию заставляет меня просить Вас прийти 25 января вместо 24-го в 20-45; ученик будет ждать Вас в холле и проводит в зал для конференций.

Еще раз прошу извинить за свободу в обращении с Вашим временем. Примите уверения и пр.»

И замысловатый в конце росчерк, в котором с трудом можно узнать подпись не более, не менее «Бурбаки», а ниже постскриптум:

«Ученик Эколь Нормаль Сюпериор - ассистент месье Бурбаки».

Ассистент, принесший письмо, весьма разговорчивый молодой человек, обратил все в шутку: шеф вообще склонен к шуткам, однако это очень серьезный ученый, довольно богатый, что, месье, как понимаете, позволяет быть, даже занимая высокий пост, несколько экстравагантным... И т. д.

Они пробеседовали о чудачествах проректора Эколь Нормаль и еще кое о чем с полчаса, на следующий день ассистент месье Бурбаки заехал за Грищенко и они отправились на заседание «Общества научной философии».

В Эколь Нормаль они приехали несколько раньше назначенного времени, и пришлось ждать проректора - без него заседание не начинали.

Когда проректор появился, его представили докладчику.

- Бурбаки, - пожимая руку, сказал проректор. - Очень рад, что вы откликнулись на наше приглашение.

Бурбаки оказался человеком лет тридцати пяти. Сухощавый, с глубоко посаженными черными глазами, с гладкими черными волосами. Корректный и уверенный тон и некоторая отдаленность от остальных ученых, стоявших у кафедры, говорили о том, что здесь, в Эколь Нормаль, Никола Бурбаки пользуется не только авторитетом, но и особым положеним.

Поздоровавшись, Бурбаки жестом указал Грищенко на кафедру, а сам сел за профессорский стол.

- Приступим, месье Грищенко, - сказал он. - Мы с нетерпением ждем вашего сообщения.

Я не буду здесь пересказывать суть доклада Грищенко на заседании «Общества научной философии» - это тема особая, которая может нас увести слишком далеко в сторону. Важно, что доклад выслушан с вниманием и... удивлением. Трудно сказать, что поразило собравшихся в конференц-зале Эколь Нормаль в тот вечер: смелость концепции? Загадочность этого самого «четвертого состояния»? Или нахальство докладчика, который смело отбросил в сторону едва ли не все фундаментальные положения физики? Но главное все же - что это такое? Четвертое состояние вещества...

На последний вопрос неожиданно для всех за автора гипотезы дал ответ в своем заключительном слове проректор - Никола Бурбаки. К сожалению, стенограммой его выступления на этом заседании «Общества научной философии» мы не располагаем, да и вряд ли она велась, поэтому я позволю себе передать только суть - по воспоминаниям самого В. С. Грищенко.

«Месье. Сегодня мы имели честь выслушать чрезвычайно интересное сообщение. Интересное прежде всего по философской концепции. Не будем слишком придирчивы к докладчику, не располагающему к настоящему времени экспериментальными доказательствами существования материи в четвертом состоянии -для нас важна уже сама мысль. Мысль, дающая чрезвычайно широкий простор научному поиску. Концепция о существовании четвертого состояния мне кажется настолько принципиально важной, что за ней следует закрепить, на наш взгляд, имя ее автора - месье Грищенко-Капари*⁹. Что же касается природы самого четвертого состояния вещества, то здесь сам собой напрашивается единственный вывод: мы имеем дело с плазмой»...

После заседания Бурбаки пригласил русского офицера на ужин, в свою квартиру в многоэтажном доме на бульваре Мальзерб.

«Мы опять беседовали о четвертом состоянии вещества, -вспоминает тот вечер Грищенко. - Бурбаки опять упорно развивал идею плазмы, опровергая, таким образом, мое положение, что «эфир», как я полагал, состоит из особых атомов. Позднее я эти атомы обозначил «иксом». Наша беседа с Бурбаки продолжалась около двух часов. Его очень интересовало внутреннее положение Советского Союза - он был восхищен победами Советской Армии. Если бы я знал, что нахожусь в гостях у гениального математика, я бы, разумеется, постарался запомнить все подробности встречи, К сожалению, я узнал, с кем встречался в сорок пятом году и кто предоставил мне возможность выступить в конференц-зале Эколь-Нормаль, позже - в 1965 году, когда мне случайно попался журнал со статьей «Эвклид XX века»...