Читаем Собирал человек слова… полностью

Не нашлось ни одного инженера в громадном боевом соединении, который бы вызвался наладить переправу войск. Это сделал медик Даль. За короткий срок через широкую полноводную реку был наведен сборный мост его конструкции. Мост связали из плотов, изготовленных также по проекту Даля.

Ценное отличие Далева моста — подвижность. Когда часть армии, вместе с артиллерией и обозами, переправилась на левый берег Вислы, сооружение разобрали и, спустив плоты по реке до того места, где другие полки ждали переправы, связали мост снова.

Даль все предусмотрел. Об одном только он не подумал: о том, кто и зачем пойдет по его мосту.

Все торопились к Варшаве. И Даль придумывал мост, торопился.

Скоро пройдет с полком по его мосту любимый брат Лев. Полк будет торопиться к Варшаве. У стен Варшавы убьют брата Льва. Если б знать! Если б не торопиться! Какое дело до моста доктору Далю!..

Есть вещи, о которых каждому следует думать. И когда каждый отталкивает прочь тревожные мысли, старается жить, не рассуждая, «как все», платить за это приходится дорого.

В Дале сидел, наверно, незаурядный инженер. Недаром описание построенного им моста выпустили в Петербурге отдельной брошюрой. Недаром эту брошюру перевели на французский язык и вскоре издали в Париже.

История с постройкой моста осталась в биографии Даля страничкой славы.

Даль удивлял: отставной моряк — оказался отличным хирургом, военный медик — таскал по фронтам тюки со словами, никогда ничего не строил — и вдруг соорудил великолепный мост.

А народ умельцев любит и говорит о них с доброй улыбкой.

Он и кучер, он и кухарь, и косарь, и маляр. Он и повар, и ямщик, и с баклажкой сбитенщик.

ДЮЖИНА СОЛДАТСКИХ ЗАГАДОК, ЗАПИСАННЫХ ДАЛЕМ

И долга и коротка, а один одному не верит, всяк сам по себе мерит.

Черен, да не трубочист; стучит, да не речист; с ушами, да не лошак; кочергой, да не кочерга; попарно живет, а приплоду нет.

Был телком, стал клещом, впился в спину, а без него сгину.

Четыре топтала, одно махало да мешок с травой.

Лезу по железу на мясную гору, сяду на деревянную скамейку.

Крыльев нет, а летает бойко.

Петушок без лап, а сидит цепко; петушок без зубов, да держит крепко; петушок без глаз, а клюет метко.

Не кнут, да погоняет; не толкач, да толкает; не растет, да долог; стучит, да не молот.

В пятке дыра, грибком голова, не плати оброку, да служи без сроку.

Что накормишь старуху, то зарычит да выплюнет.

Что за зверь: в зиму ест, а летом спит; тело теплое, а крови нет} сесть сядешь на него, а с места не свезет.

Один заварил, другой налил, сколько ни хлебай, а на любую артель хватит.

Отгадки

Дорога.

Сапог.

Ранец.

Лошадь.

Человек верхом на коня садится.

Пуля.

Курок.

Шомпол.

Солдатская пуговица.

Пушка.

Печь.

Книга.

ПЕРВЫЙ ПЯТОК


РОЖДЕНИЕ КАЗАКА ЛУГАНСКОГО

О Казаке Луганском впервые стало известно осенью 1832 года. О нем сообщила миру довольно толстая (двести одна страница) книжка, названная по-старинному длинно:

«РУССКИЕ СКАЗКИ,

из предания народного изустного на грамоту гражданскую переложенные, к быту житейскому приноровленные и поговорками ходячими разукрашенные казаком Владимиром Луганским. Пяток первый».

Казак Луганский служил с недавних пор в Петербургском военно-сухопутном госпитале. В столице много было разговоров о сделанных им глазных операциях. Считали, что они особенно ему удаются, ибо он одинаково хорошо действует и правой рукой, и левой. В госпитале Казак Луганский был известен под именем доктора Владимира Ивановича Даля.

Даль все еще искал свое призвание. Придумал Казака Луганского. Служака Даль тянул свою лямку: кадет — морской офицер — военный врач. Казак Луганский пробовал силы в литературе. Их стало двое — поиски жизненного пути должны пойти вдвое быстрее.

Перейти на страницу:

Все книги серии Школьная библиотека (Детская литература)

Возмездие
Возмездие

Музыка Блока, родившаяся на рубеже двух эпох, вобрала в себя и приятие страшного мира с его мученьями и гибелью, и зачарованность странным миром, «закутанным в цветной туман». С нею явились неизбывная отзывчивость и небывалая ответственность поэта, восприимчивость к мировой боли, предвосхищение катастрофы, предчувствие неизбежного возмездия. Александр Блок — откровение для многих читательских поколений.«Самое удобное измерять наш символизм градусами поэзии Блока. Это живая ртуть, у него и тепло и холодно, а там всегда жарко. Блок развивался нормально — из мальчика, начитавшегося Соловьева и Фета, он стал русским романтиком, умудренным германскими и английскими братьями, и, наконец, русским поэтом, который осуществил заветную мечту Пушкина — в просвещении стать с веком наравне.Блоком мы измеряли прошлое, как землемер разграфляет тонкой сеткой на участки необозримые поля. Через Блока мы видели и Пушкина, и Гете, и Боратынского, и Новалиса, но в новом порядке, ибо все они предстали нам как притоки несущейся вдаль русской поэзии, единой и не оскудевающей в вечном движении.»Осип Мандельштам

Александр Александрович Блок , Александр Блок

Кино / Проза / Русская классическая проза / Прочее / Современная проза

Похожие книги