Собирание русских земель Москвой

28 В С.Г.Г. и Д. (т. I, № 31) этот договор отнесен к 1371 г. Заключен он был послами в. к. Ольгерда как прелиминарный при заключении перемирия (от Оспожина заговенья до Дмитриева дня, т. е. от 31 июля по 26 октября) и открытии переговоров («а межи нас нашим послом ездит, путь им чист», причем «а си грамота аже будет князю великому Олгерду нелюба, ин отошлет, а хотя и отошлет, а на сем перемирьи и докончаньи межы нас с Олгердом войны нет до Дмитреева дни»). По летописным сводам набег Ольгерда под Москву относится к декабрю 6878 г. (Воскр. и Симеоновск.; ПСРЛ, т. VIII, с. 17; т. XVIII, с. 110) или 6879 г. (Никон., т. XI, с. 14), но верная дата, декабрь 1370 г., устанавливается тем, что после заключения перемирия с Ольгердом в. к. Дмитрий поехал в Орду 15 июня «в неделю», что соответствует только 1371 г. (т. XVIII, с. 110), а поход на Рязань и бой на Скорнищеве произошли в декабре того же года. Ольгерд стоял под Москвой 8 или 10 дней с 6 декабря 1370 г., но, узнав о приходе рязанской рати, заключил перемирие «до Петрова дни» и начал переговоры о «вечном мире» и замужестве своей дочери с князем Владимиром Андреевичем, а сам отступил с войском восвояси. Послы Ольгерда прибыли в Москву после отъезда в. к. Дмитрия в Орду (т. VIII, с. 18: «после великого князя»), так что переговоры с ними вели, очевидно, митр. Алексей и бояре. Дата договора – июль 1371 г., ранее разрыва в. к. Дмитрия с Олегом. Таков и порядок изложения всех летописных сводов; ср. Лет. по Акад. списку (в изд. Лаврентьевской летописи), с. 505–506; ПСРЛ, т. XV, с. 430. Но Соловьев (б. м., под влиянием изложения Карамзина, т. V) принял для этого договора дату 1372 г. и отнес его к иному моменту, когда Ольгерд, после неудачной встречи с московским войском у Любутска «взял мир» с Дмитрием (ПСРЛ, т. VIII. с. 20 и т. XVIII, с. 113, также в Троицкой и Ростовской летописях – под 6881 г.; т. XI, с. 19 – под 6880 г.), но этот «мир» заключал сам Ольгерд, а прелиминарный договор его послов, о котором идет речь, был, надо полагать, «отослан» им, так как оказался в московском архиве в подлиннике (с печатями, из которых одна митрополичья, другая, по-видимому, литовских послов). Дату 1372 г. приняли Иловайский (с. 110) и Экземплярский (т. II, с. 585), хотя последний весьма сбивчиво отнес договор к обоим моментам сразу – ср. т. 1, с. 100–101 и 104–105, заметив при этом, что столкновение под Любутском точнее отнести к 1373 г.

29 ПСРЛ, т. VIII, с. 18–19 («князь великий Дмитрей Иванович посади на Рязанском княжении князя Володимера пронского»); т. XVIII, с. 112 («и сяде тогда на княжении великом рязанском князь Володимер пронский»; то же т. XI, с. 17).

30 Никоновская (т. XI, с. 17) добавляет, что Олег «изыма» князя Владимира и «приводе его в свою волю».

31 Родословное предание Вердеревских, на которое ссылается Иловайский (с. 109), о «мурзе Салахмире» само по себе не имеет исторической ценности, но факт татарской помощи – возможен; см. текст этого предания в «Сборнике Моск. арх. мин. юстиции», т. 1, ч. 1.

32 С.Г.Г. и Д., т. I, № 28; о его датировке см. выше.

33 ПСРЛ, т. XI, с. 19; тут же, на с. 185, под 6909 (1401 г.) упоминание о пронских князьях в походе в. к. Олега под Смоленск; летописи упоминают, кроме Ивана Владимировича, только кн. Даниила Пронского, участника битвы на р. Воже (ПСРЛ, т. VIII, с. 32–33; т. XVIII, с. 127; т. XI, с. 42), но без отчества, и его генеалогическое положение неопределимо. Откуда взял Д.И. Иловайский (с. 126) второго Владимировича, Федора, – неизвестно (ср. Экземплярского, т. II, с. 630).

34 «Приидоша татарове ратью изо Орды от Мамая на Рязань, на великого князя Олга Ивановича рязанского, и грады его пожгоша, и людей многое множество избиша и плениша и со многим полоном отъидоша восвояси» (ПСРЛ, т. XI, с. 19).

35 Там же.

36 «Олег же рязаньский по отшествии татарьском виде землю свою всю пусту и огнем сожжену, и богатство его все и имение татарове взята, и оскорбися, и опечалися зело», – пишет Никоновская летопись, ПСРЛ, т. XI, с. 43 – ПСРЛ; т. VIII, с. 32–33; т. XVIII, с. 127; т. XI, с. 42–43.

37 Ср. С.М. Соловьева. Ист. России, кн. 1, ст. 977; Д.И. Иловайского. Ист. Рязанского княжества, с. 112–117; А.В. Экземплярского. Указ. соч., т. II, с. 586–587. Летописная повесть о побоище в. к. Дмитрия Ивановича на Дону с Мамаем – ПСРЛ, т. IV-2, с. 311 и сл. (1-е изд., с. 75–83); т. VI, с. 90–98; т. VIII, с. 34–41. О ней см. А.А. Шахматова «Отзыв о сочинении С. Шамбинаго – Повесть о Мамаевом побоище» (в 12-м присуждении премий митр. Макария, 1910 г.) и Шамбинаго (в «Сборнике Отд. Рус. яз. и слов. И. акад. наук», т. 81). В договорной грамоте 1381 г. в. к. Олег обязуется «к Литве целование сложите» (С.Г.Г. и Д., т. I, № 32); в том же договоре: «А что князь великий Дмитрий и брат князь Володимер билися на Дону с татары, от того времени, что грабеж или что поиманье у князя у великого людии и у его брата князя Володимера, тому межи нас суд вопчий, отдати то по исправи».