Собирание русских земель Москвой

83 А.А.Э., т. I, № 25 и 26 – оба договора по одному и тому же формуляру. Князья рязанский и пронский «даются в службу» в. к. Витовту, «осподарю своему», обязуясь «служити ему верно без всякой хитрости»; в. к. Василию Васильевичу, «внуку его», помогать только по повелению в. к. Витовта, а при раздоре между ними «пособляти в. к. Витовту на них (московских князей) без хитрости» спорные дела между Литовской и Рязанской землями решаются съездом судей того и другого великого князя, но если они «сопрутся», то окончательное решение дела принадлежит в. к. Витовту. В договоры внесено обязательство «суд и исправа держати со великим князем с Василием с Васильевичем по старине»: в. к. Витовт берет отношения между Москвой и Рязанью под свою опеку. Обязательство Витовта не вступаться во владения Ивана Федоровича, «поколе рубежи» рязаньскые земли», т. е. «переяславской его вотчины», соединено с оговоркой: «Вынемте Тулу, Берестой, Ретань с Паши, Дорожен, Заколотен Гордеевьский»; тут нет уступки перечисленных мест Литве, как понял Иловайский (с. 139), а есть противоположение их «переяславской вотчине» (слово «вынемте» отнюдь не означает, чтобы они ранее входили в ее состав), надо полагать, как пунктов спорных между Москвой и Рязанью; в судьбу же их Витовт сохраняет право «вступаться».

84 С.Г.Г. и Д., т. I, № 48: «А что есмь, – говорит в этой договорной грамоте в. к. Иван Федорович князю Юрию, – посылал свою рать с твоим братычем со князем с Васильем, и воевали, и грабили, и полон имали…», и обязуется сложить к Василию свое крестоцелование.

85 Терминология этого договора своеобразна. В. к. Иван называет Юрия «господином дядей», который и обязуется «иметь его себе братаничем», а старшему своему сыну братом (равным), младшим сыновьям – братом старейшим. По содержанию отношений «господин дядя» – великий князь в отца место, брат старейший: в. к. Иван обязуется быть с ним «за один везде без хитрости», не «приставать» к татарам, не вступать в «докончанье» с Василием Темным и не сноситься с ним, не принимать в свою землю ни его, ни его бояр, а быть «на него за один» с Юрием. И с литовским великим князем Свидригайло в. к. Иван должен устанавливать соглашение не иначе как «по думе» с Юрием, и в договорной грамоте с ним писать, что он с Юрием «один человек». То же «одиначество» с Москвой, подчиненное ее политике – в отношении к татарам и мещерским князьям. Договорная грамота эта средактирована по грамоте 1402 г. (№ 36), причем иные места ее текста, взятые из образца и вновь вписанные, по-видимому, плохо согласованы: так рядом с тем же определением порядка разрешения споров между рязанским и пронским князьями, какой установлен в грамоте 1402 г., тут читаем еще такой текст: «А со князем есми с проньским и с его братьею любовь взял, а что ся промежи нас учинить, ино межи нас управити тобе, великому князю, а нам тебя слушати». Если понять этот текст как согласный с порядком митрополичьего третейского суда и великокняжеской управы на непокорного приговору получится излишнее повторение; а взятый отдельно, он отдает окончательное решение великому князю (подобно тому как было в договоре рязанского князя с в. к. Витовтом). Что обе эти формулы не дополняют друг друга, а равносильны и, стало быть, несовместимы, показывает их редакция: 1) «А что ся промежи нас учинить»… и 2) опять: «А что ся межи нас учинить»; полагаю, что первая (новая) была при редактировании грамоты написана на полях как заменяющая вторую, а в списке грамоты сохранились обе по недоразумению, причем так сложившийся текст механически перешел и в договорную грамоту 1447 г. (С.Г.Г. и Д., т. I, № 65).

86 С.Г.Г. и Д., т. I, № 65 – договор повторяет условия докончальной грамоты великих князей Юрия и Ивана, но с заменой «господина дяди» – «братом» старейшим великим князем» и «братанича» – «братом молодшим», а также с некоторыми редакционными изменениями.

87 С.Г.Г. и Д., т. I, № 65.

88 «…а кому будеть целовал крест, а тому ти целованье сложити».

89 А.З.Р., № 50.

9 °C.Г.Г. и Д., т. I, № 48.

91 Указанные выше сомнительные черты редакции этой договорной грамоты крайне затрудняют пользование ею. Великокняжеская «управа», как было уже упомянуто, в рязанско-пронских столкновениях определяется тут двумя несогласованными формулами, которых совместную наличность в тексте договорных грамот 1434 и 1447 гг. (С.Г.Г. и Д., № 48 и 65) приходится толковать как редакционное недоразумение. Но значительную трудность представляет, собственно говоря, и согласование (по содержанию) определения «рязанской отчины» как заключающей в своем составе и Пронское княжество, с признанием опеки великокняжеской власти над договорными отношениями между рязанским великим князем и пронскими князьями.