Собирание русских земель Москвой

Нет у нас данных для конкретного учета непосредственных следствий Куликовского боя. Настроение, с каким Великороссия ожидала этого испытания сил, не было, по-видимому, опровергнуто победой. Ожидали, что Мамай соберет «остаточную силу» и снова «изгоном» появится на Руси250. Рязанская земля была в руках великокняжеских наместников, и Великороссия стояла лицом к лицу с татарским миром, ожидая мести и новой борьбы. Нежданный разгром Мамая Тохтатышем изменил положение. Явилась возможность переговоров. Новый владетельный хан Золотой Орды в ту же осень прислал своих послов к в. к. Дмитрию и ко всем русским князьям сообщить о своем воцарении. Все русские князья приняли ханских послов с почетом и в ближайшее время – в ту же зиму и весну – отправили к Тохтамышу своих киличеев с челобитьем, дарами и поминками. Отношения зависимости от Золотой Орды восстанавливались по общему решению князей, которые в начале ноября сплотились в тесный союз251. Сквозь скудные известия летописных сводов приходится угадывать, что русские князья, стремясь отклонить татарскую опасность252, принимали в то же время меры к обороне земли. Усилено наблюдение за движениями татар253, в. к. Дмитрий позднее, при вести о выступлении Тохтамыша, встретил разногласие в князьях, неодиначество и неимоверство, что и его убедило в невозможности сопротивления хану254. Такие же разногласия должны были выясниться и на княжеском съезде 1380 года. Несмотря на первые мирные сношения, с обеих сторон не было уверенности в мирном исходе. Посол, отправленный Тохтамышем на Русь для вызова русских князей в Орду, не решился ехать дальше Нижнего Новгорода, отправил в Москву гонцов, а сам вернулся в Орду255. Известия о русских делах, какие он привез, не должны были быть успокоительны для ханской власти. Весь 1381 год прошел, а русские князья не решались явиться в Орду; в наших источниках нет указаний на причины столь неопределенных отношений, но среди ордынских князей должно было быть враждебное возбуждение против «русского улуса» за Мамаево побоище.

К осени 1382 года хан поднялся походом на Русь. Картинное изображение в летописном повествовании об этом походе тех мер, какие хан принимал, «дабы не было вести Руси», лишь подчеркивают силу сообщения о том, как «неимоверство и неодиначество» русских князей сделали невозможной организацию сопротивления. В. к. Дмитрий уехал из Москвы в Переяславль, а оттуда мимо Ростова в Кострому; Москва брошена почти без защиты; ее оборону организует литовский князь Остей256; но и этот защитник пал жертвой татарского лукавства, поддавшись вызову на переговоры, Москва взята татарами и разграблена, а татарские отряды захватили и пограбили Переяславль, разнесли грабеж и пленение по волостям до Владимира и Звенигорода, Можайска, Дмитрова, Юрьева, Волока. Под Волоком князь Владимир Андреевич собрал войско и разбил татарский загон. По вестям о сборе русской ратной силы Тохтамыш отступил от Москвы и ушел в Орду, а по дороге взял Коломну и подверг разорению Рязанскую землю.

Последствия такого появления на Руси ордынской силы были весьма значительны. Оно раскрыло бессилие великорусского центра использовать Куликовскую победу, закрепить какие-либо ее результаты. Ценой серьезных уступок в пограничных спорах с Рязанью удалось после долгих переговоров и нового боевого столкновения заключить «вечный мир» с в. к. Олегом и скрепить его союзом свойства; но великое Рязанское княжество осталось самостоятельной политической единицей и повело свою татарскую и литовскую политику помимо какого-либо руководства великорусской великокняжеской власти. Нижегородские князья принесли полную покорность Тохтамышу во время его похода на Русь и в ближайшие годы зависят больше от непосредственной власти хана, чем от великого князя всея Руси.

Тверской великий князь Михаил Александрович прислал к Тохтамышу, когда тот под Москвой стоял, своего киличея со многими дарами, с покорностью и просьбой о защите Тверской земли от татарских грабежей и получил за то ханское пожалование и ярлыки257. Договор его с в. к. Дмитрием 1375 года падал сам собою; Михаил не замедлил вновь выступить претендентом на владимирское великое княжение: вслед за Тохтамышем поехал в Орду «околицами, не прямицами», «таяся великого князя Дмитрия Ивановича», искать себе «великого княжения владимирского и новгородского». Поспешил в Орду и городецкий князь Борис Константинович258.