Собирание русских земель Москвой

На иной, подлинно «новой» почве возникают притязания князя Юрия Дмитриевича и разгорается затяжная смута в московской семье наследников Дмитрия Донского. Эта иная почва создана той новостью, какую находим в духовной грамоте в. к. Дмитрия Ивановича: применением вотчинного начала к великому княжению и его территории. Дмитрий «благословил» сыновей владимирским великим княжением, Галичем, Белоозером, Угличем. Эти владения стоят еще особо от московской вотчины, как и Переяславль, и Кострома, которые впервые появятся особыми вотчинными единицами в духовной Василия Темного, хотя еще Донской распоряжался переяславскими и костромскими волостями в своем ряде детям. Кроме того, крупный шаг к закреплению связи великокняжеской власти с вотчинным владением и наследованием сделан в. к. Дмитрием в создании великокняжеского удела как особого владения среди московской вотчины, которое не подлежит ни в каком случае разделу между братьями, а целиком переходит к тому из них, кто станет великим князем.

В. к. Дмитрий Иванович в своем ряде имел в виду только своих сыновей, ближайшее поколение московских вотчичей. Но его духовная неизбежно должна была в дальнейшем возбудить новый вопрос. Ее применение ясно и просто при бездетной смерти старшего сына; но как быть при наличии у него сына-отчича? Что возьмет верх – вотчинность или старейшинство? Так, установление новой черты московского княжого права – неустранимой связи между великим княжением и московско-коломенскими владениями, которые стали «уделом князя великого», вело к тесному сплетению и слиянию преемства в великокняжеской власти и вотчинного наследования по ряду отца, великого князя. А за этой новостью княжого права стоял реальный факт великорусской политической действительности, что Москва, а не Владимир – подлинный центр великого княжения всея Руси.

Такое значение Москвы, созданное ее политико-стратегическим весом и ролью резиденции великих князей и митрополитов всея Руси, сложилось со времен Калиты, а при Дмитрии Донском определилось и окрепло. С этой поры великое княжение без Москвы неосуществимо и немыслимо, в ней его реальная опора и организующий его силы центр. А Москва – семейная вотчина Даниловичей, точнее – Дмитриевичей Донского. Владение ею подчинено традиционным семейно-вотчинным порядкам. По смерти отца во главе семьи стоит вдовствующая княгиня-мать, Москва и ее станы в совладении братьев-отчичей, московские волости в их долевом владении по уделам, с перспективой вотчинного распада и с весьма условным объединением воинских сил и финансовых средств всего княжества. Такой строй внутренних отношений делал Московское княжество ненадежной опорой для великокняжеской политики, а положение великого князя, руководителя всей политической жизни Великороссии, – внутренне противоречивым и житейски фальшивым. Это глубокое несоответствие строя княжого владения политическим задачам великокняжеской власти – основная причина острого кризиса, который назревает в дни Василия Дмитриевича, разражается бурной смутой при Василии Темном и находит разрешение после новых столкновений в недрах княжеской семьи при Иване III ликвидацией удельно-вотчинного строя.

Борьба князя Юрия Дмитриевича с Василием Темным – это борьба за Москву. Великое княжение стало из владимирского московским. Это борьба за старейшинство в московской княжеской семье, от которого неотделима великокняжеская власть. В ней с новой силой вскрылась необходимость перестройки всего уклада семейно-вотчиных отношений на новых, политических началах великокняжеского властвования, если только вековой строительной работе московских государей суждено было избежать крушения. Слияние великого княжества с московской отчиной в единое Московское государство – вотчину государя великого князя и превращение московской княжеской семьи в «царствующий дом», династию московских государей с соответственной перестройкой ее внутренних отношений – таковы результаты кризиса, пережитого междукняжескими отношениями при Василии Темном и Иване III. Исторический процесс вел московских Даниловичей к этим двум результатам в течение второй половины XIV века и в XV столетии, а смута при в. к. Василии Васильевиче резко вскрыла его зрелость и ускорила его завершение.

Эта смута зародилась в отношениях времени Василия Дмитриевича и разразилась тотчас по его смерти399. В. к. Василий благословил перед кончиной в свое место десятилетнего сына Василия; опекуном юного князя оказался митр. Фотий с боярами.

И началась борьба, некоторые моменты которой требуют особого внимания. В ту же ночь, когда скончался в. к. Василий Дмитриевич, митр. Фотий послал в Звенигород за князем Юрием, но тот удалился в Галич и стал собирать всю свою ратную силу. Московские правители ответили также быстрым сбором войска и выступлением против Юрия, который отступил к Нижнему400.