Соблазнение принцессы‑дикарки

– Я думала, что однажды выйду замуж, – продолжала она, пока он осторожно потягивал ее прядку, отчего у Делани слегка закружилась голова. – Но я заботилась только о ферме. Я не могла выйти за кого попало. Это должен был быть фермер, а как найти фермера, готового обрабатывать твою землю, а не свою?

Он рассмеялся:

– Малышка, боюсь, я не разбираюсь в особенностях взаимоотношений фермеров в центре Америки.

Услышав его сухой тон, она почему‑то тоже рассмеялась:

– Разве ты не понимаешь? Мы с тобой планировали заключить брак ради земли. Просто ты считаешь, что твоя земля важнее моей.

Каэтано замер. Он сидел к ней так близко, что она увидела свет в его глазах. Она наблюдала за ним, и ее все сильнее затягивали различные ощущения. Как будто это было все, чего она хотела с самого начала. Ей не терпелось узнать невероятно красивого мужчину, который вообще не должен был появляться на ее ферме.

Он долго смотрел на нее, потом его взгляд стал отстраненным. Каэтано взял Делани за руку и стал медленно и нежно поглаживать ее большим пальцем.

– Ты совершенно права, – произнес он, и она опешила от удивления. Она ждала, что он начнет с ней спорить или разглагольствовать об истории, семье Монтань и фальшивых королевах.

– Что‑что?

Он поднял голову и посмотрел на Делани с печальным выражением лица:

– Я сказал, ты была права. И сейчас ты права. Не мне решать, что для тебя важно. Насколько я понимаю, твоя ферма продается.

Внезапно у нее пересохло в горле.

– Моя мать считает ферму обузой.

– А ты ее таковой не считала?

Делани вздохнула. Она не так давно уехала из Канзаса, поэтому не могла ответить на его вопрос. И все же отъезд изменил ее.

– Я бы не назвала ее обузой, – сказала она ему, понимая, что ни с кем так не откровенничала. Ни с кем. Даже с собой, потому что это было бы похоже на предательство. – По‑моему, это и есть любовь, верно? Ты вкладываешься в работу, потому что она того стоит, и ты любишь свое занятие. И ты не ждешь, что она ответит тебе взаимностью. Ты просто работаешь на земле, потому что ты фермер, и ты живешь на ферме. И ничто не могло этого изменить, по крайней мере так я думала. Поэтому я не задумывалась о том, что сделает меня счастливой. Нельзя узнать, что ферма была обузой, пока не потеряешь ее.

Он вглядывался в ее глаза. Внезапно он показался ей почти уязвимым.

– Ты можешь оставить себе эту землю, если хочешь, – резко произнес он и внимательно посмотрел на их сцепленные руки. – Завтра я прикажу своим людям купить ферму. Потом наймем управляющего, который за ней присмотрит.

– Но ферма не моя, – тихо сказала она, – и никогда не была моей. Если она не нужна моей матери, то она должна принадлежать принцессе Амалии.

Каэтано насмешливо фыркнул:

– Это невозможно. Такая избалованная принцесса, как Амалия, не захочет запачкать руки землей. И уж точно она не пожелает далеко уехать от пляжей Позитано или Сен‑Тропе.

– Возможно, этого не захотела бы принцесса. – Делани не сводила с него глаз. – Но ведь она не принцесса.

В ответ Каэтано заворчал, встал и подхватил Делани на руки, а потом припал к ее губам. Отчасти ей хотелось протестовать, потому что она не сомневалась: только что случилось нечто важное. Если они сейчас не остановятся, она увидит те особенности Каэтано, которые он обычно скрывал.

Его поцелуй был настойчивым и горячим, и она забыла обо всем. Она с трудом поняла, что происходит, когда он снова вынес ее на балкон, а потом прошагал в свою спальню. Опустив Делани на широкую кровать, он лег рядом с ней и опять поцеловал ее – откровеннее и с большей страстью.

Он помог ей снять платье и одобрительно ахнул при виде ее груди, а потом стянул с нее трусики. Она старалась запомнить каждое мгновение, пока он раздевал ее и смотрел на нее с восхитительным собственничеством. Он снова довел ее до оргазма умелыми ласками, и на этот раз Делани, не стесняясь, громко вскрикнула.

Каэтано откатился от нее, чтобы раздеться, и она почувствовала себя почти брошенной. Ей двадцать четыре года, и она собирается сделать то, чего ей не хотелось делать ни с одним другим мужчиной.

Да, Каэтано красив. Да, он выглядит поразительно мужественно. И с ним не сравнятся все остальные мужчины, вместе взятые, которых она знала.

Он встал у кровати, его глаза сверкали, а тело было напряжено.

– Ты уже моя, – сказал он ей низким и серьезным голосом, словно чувствуя ее волнение. – Ты – ответ на наши молитвы. Надежда народа. Это так, малышка. Но сегодня ты отдаешь мне свою невинность, и это меняет все.

– Ты опоздал, – прошептала она, совсем не стыдясь. У нее не возникло желания прикрыться, хотя она всегда была очень скромной. Она осмелела от собственной силы. – Все уже изменилось.

Наконец Каэтано расхохотался. Его смех глубоко потряс ее, и она, трепеща, поняла: она почти не знает этого человека, но сделает все ради того, чтобы он чаще смеялся.

Она чувствовала себя так же неуверенно, как и в самолете, но на этот раз Каэтано рядом с ней. На этот раз она может прикоснуться к нему. Ей не нужна опора под ногами теперь, когда она сгорает от его золотистого взгляда.