Соблазнить верную

– Да… и так подсказывают – вот в чем дело. Многие вещи сами по себе происходят.

– Это потому что тебе помогают.

– Духи твои?

– Да. Особенный ты. Верно, избранный.

– Как… Нео?

Оба тихонько посмеялись.

– Ты умеешь женщинами манипулировать… скажем так, гипнотизировать… Тебе от природы даны чары.

– Чары?

– Да. Ты думаешь, почему пользуешься популярностью у женщин? Почему они падают к твоим ногам, стоит тебе только поманить?..

– Почему? – глупо жеманничал Вадим.

– Потому что ты избранный. Ты ведешь их за собой… как лидер.

– Куда веду?

"В пропасть, идиот!" – услышал почему-то в своих мыслях Яковлевич и тут же тряхнул головой. Что за странные мысли? Но быть избранным – это да, прельщает, радует очень даже… Это вдохновляет на последующую борьбу.

– Ведешь на путь особый, – продолжал объяснять маг. – За тобой -большое будущее, если сейчас не сдрейфишь…

– Да? А что сейчас? Переломный момент?

– Анна для тебя – особое задание. Если ты ее сломаешь, убедишь в необходимости быть с нами, то будут тебе награды… вечные награды. Даже после смерти будешь в погонах ходить…

– Так, это уже байда, – недовольно отмахнулся Ковалев. – Давай по существу – меня жизнь интересует. А именно – добиться того, что стоит целью…

– По существу: делай, как я говорю… Главное, не торопи события – всему свое время. Сейчас вам нужно сблизиться, уединиться. А там на мази все будет. Теперь ступай… прийдешь, когда почувствуешь необходимость.

Глава 7. «А ты его профукала. И меня тоже профукала!»

– Сегодня, как я посмотрю, вы домой не спешите?

Его голос заставил ее содрогнуться. Не от холода и сырости, навевающихся льющим за окном дождем. Не от внезапности. А от некоторого страха. Страха больше не обрести потерянный покой.

Вадим держал в руках ее шифоновый шарфик, слетевший с шеи, очевидно, тогда, когда она с надеждой спрятаться от настигшего дождя влетела в этот тихий кафетерий.

Его небрежный вид несколько беспокоил сердобольную Анечку: вдавленные синяки под глазами, взъерошенная челка, растерянный взгляд. Будто постоянно с похмелья. Но в ее глазах он не был пьяницей, а беспомощным, несчастным человеком, измученным душевными терзаниями.

– Что вы тут делаете? – сразу задала вопрос Анна, хотя напрашивалось: «Как вы меня нашли?»

Присаживаясь за столик, он попросил официантку принести чай.

– Ехал на такси, увидел ваш автомобиль на стоянке, – с улыбкой объяснил он, а она с радостью отметила адекватность в его взгляде. Значит, трезвый и можно немного пообщаться. – Так сегодня вы домой не спешите?

– Нет. Сегодня муж забрал Карину к себе на два дня. А у меня вот, – указала в окно, – автомобиль забарахлил. Не знаю, что там. Пришлось свернуть, чуть отъехав от театра.

– Да-а-а, не много вам удалось одолеть… всего-то метров двести, – улыбнулся Вадим, и от просветления на его лице ей захотелось обрадованно захлопать в ладоши.

– Вы лучше подумайте, что это могло произойти где-нибудь в потоке машин на средней полосе… Представляете, сколько водителей-мужчин рассыпались бы в «благодарностях»… перед сами знаете кем…

– Очаровательной обезьяной с гранатой? – иронично предположил Вадим, и его брови вопросительно подпрыгнули.

– За «очаровательную» спасибо, конечно, – улыбнулась она, – но не стоит.

– Тогда скажите мне, Анечка, как давно вы проходили техосмотр? Плановый техосмотр. Который мигает у вас напоминанием на дисплее торпедо уже третью неделю, если не ошибаюсь. Дисплей торпедо – это окошечко такое на панели приборов, у вас оно с левой стороны от спидометра.

Смущенно улыбнувшись, она ответила язвительной иронией:

– Окошечко с желтенькими буковками такими?

Он рассмеялся.

– Так когда в СТО были?

Она задумалась.

– Не надо, не отвечайте, – улыбнулся он. – Не стоит беспокоиться по моему мелочному вопросу.

Чуть отойдя от иронии, она мягко заметила:

– Я с нашими репетициями совсем, честно говоря, забылась. Не замечаю многих важных вещей. А это плохо.

– Мелочи! – Вадим махнул рукой. – Мелочи – всё, что можно починить, отремонтировать, деньги заплатить… Вот когда душа болит… – его голос поник.

– Душу тоже можно починить, – с ободрением произнесла она. – Только нужно знать как. Обычно это делается любовью.

Несколько минут господствовала словесная пауза. Дождь продолжал шуметь, рисуя на окне сплошные водяные полосы, время от времени стекающие по витрине большими каплями, отражающими собой городские огни. Каждый из двоих под шелест ливня погрузился в свои мысли. И каждый хотел откровенно поговорить, но намеренно избегал искренности, словно ее боялся.

Одно Ковалев понимал наверняка: его чувства к Анне становятся кислородом для сердца. А если говорить точнее, его сердце воскресло благодаря ей. Когда оно умерло? О, это было давно! И Вадим уже и сам не помнил, как долго он находился в состоянии полумертвой особи, существующей только благодаря целям. Потому что этих целей было много, но в них он видел лишь приземленные намерения.