Соблазнить верную

– Он просто не знает, как это – быть творческим. У него аналитический склад ума, абсолютный логик. Но он очень старается меня понять.

– Вы думаете, все безнадежно?

– Я не собираюсь сдаваться. Это моя семья. Моя семья – моя жизнь.

– А если…

Она знала его слова наперед. Будто считывала из сознания.

– Попытаюсь без резких шагов. Можно бросить сцену. Но мне кажется, надо искать альтернативу…

Он не мог даже представить себе такой устрашающий момент, поэтому появилось желание перевести тему разговора, но она сделала это сама.

– Вадим Яковлевич, подумайте над тем, что я вам сказала. И не теряйте бдительность… иначе это может обернуться трагедией.

Опять горькая ухмылка.

– Вы тоже считаете, что я много пью в последнее время?

– Это не мое дело. Я имею мнение зануды на этот счет. Но, если хотите, да! Пьете часто. Это отражается на эмоциональном состоянии и, как следствие, на работе.

– Постараюсь взять на вооружение. Не потому что покоряюсь, а потому что абсолютно с вами согласен.

– Мам, когда уже самолет? – Кариша заискивающе заглядывала в глаза и нервно теребила врученные ей в руки билеты.

– Солнышко, потерпи. Посадку еще не объявили. Скоро все будет.

Ей не терпелось, и Аня понимала: ребенок не видел отдыха уже два года. С тех пор, как у родителей начались разборки в отношениях, так и накрылись все путешествия и поездки. Ни времени у них не было, ни финансовой возможности. Поэтому внезапно свалившаяся на голову путевка всего на четыре дня праздничных выходных обнадеживала и окрыляла Анечку – она сможет сама, без помощи мужа, свозить дочь на курорт.

– Летите вместе? – женский голос отвлек ее от проверки документов: собираться пришлось впопыхах, и Аня боялась, что могла забыть что-нибудь нужное.

Перед ней стояла подозрительная дама, скорее гламурного вида, чем официального.

– Да, – пожала плечами Аня, не понимая, что это за инспектор с проверкой. Но тут же поторопилась объясниться: – Вместе с дочерью.

– Ах, – женщина сняла солнцезащитные очки и деловито прикусила ушко, оглядывая их обеих с головы до ног, – я не о дочери. С Ковалевым?

– В каком смысле? При чем тут Ковалев? – возмутилась Анечка, мысленно заваливая себя же сопутствующими вопросами.

– Ну как же? Он тоже сейчас собирается на этот рейс! Вы удивлены?

В голосе незнакомки ликовала претенциозность. Аня в недоумении застыла, пытаясь сопоставить факты.

– Ковалев Вадим Яковлевич? – переспросила она.

– Да, – улыбнулась та.

– Тоже на самолет в Сочи?

– Да-да! Вот, – женщина любезно развернула билет и показала собеседнице.

Аня перевела дух, пытаясь совладать с эмоциями, и поднялась на ноги, чтобы объясниться со стильной «штучкой» на равных. И не сразу прозвучал мысленный вопрос: «А перед кем я отчитываюсь и зачем?»

– Мне вообще-то… эту путевку предоставил спонсор… Вызвала бухгалтер… и…

– Какая наивность, – со стервозностью протянула женщина. – И скорее, тупость.

Да уж, как в это поверить? Она так обрадовалась возможности свозить дочь на отдых, что даже не придала значения деталям: что за благотворительность? И кто стал бы ее обеспечивать такой роскошью? Это снова проделки Ковалева! Да что он за человек? В отчаянии хотелось зарыдать. Особенно, когда взгляд упал на замечтавшуюся дочь.

– Не могу понять, чем вы его окрутили, – снова послышался голос женщины на сей раз с ноткой презрения, возможно, даже зависти. – Он ведь сохнет по вам! Страшно подумать, что вы делаете для того, чтобы Вадим Ковалев превратился в собачку на привязи. Чем удерживаете?

– Простите, – собравшись с растерянностью, Аня подняла хладнокровный взгляд, – а вы кто?

– Я – Ковалева Мария Вячеславовна. Извольте любить и жаловать. Или как там у вас в театре говорят…

– Ах, вот в чем дело…

Все ясно, супруга решила устроить разборки. Удивительного мало – в театре такие сплетни гремят на всю Ивановскую об отношениях Ани и "дракоши", такие подробности приписываются, – что вообще странно, как эта женщина не избила соперницу где-нибудь в подворотне.

– Мария, не будьте смешной. Вы действительно думаете, что мне больше делать нечего, кроме как крутить романчики с вашим благоверным?

С такой фифой ответная стервозность – то что надо. И неплохое орудие, во избежание подавленности от чувства поражения после словесной дуэли. Господи, было бы из-за кого!

– А как иначе? – не унималась Ковалева. – Его ненормальная одержимость вами…

– Мария, простите, но ваш муж одержим не мной. Одержим надменностью, самовлюбленностью, гордыней. И при этом болеет, и его болезнь выражается слабостями к порокам, но причины в них психологические, осмелюсь предположить. А я не имею отношения к его похождениям!

Ясное дело, свою вину она все равно признавала, но не в беседе с этой дамой.

– Вот как? Вы психотерапевт?

– О нет, что вы? Я просто настырный и наглый человек, который беспардонно вмешивается в чужие души и ищет причины их слабостей.

– Мне казалось, что вы – наглая девица, претендующая на чужого мужа для временной замены своему, – опять язвительность, типичная женская стервозность.