Соблазнить верную

– Что он у меня? – Аня шумно перевела дух. – Нет, Мария, мне он не звонил. Я сейчас вообще за городом. Завтра утром возвращаюсь…

– Вы так и не полетели в Сочи? – опять удивление.

– Я ведь вам говорила… Впрочем… почему это вы должны мне верить? – главное сохранить спокойствие и понять эту женщину. Выдох. – Нет. Не полетели. Нашли отдых в пригороде. Прекрасное место.

– Ясно. Простите за беспокойство.

– И вы простите… – тяжело вздохнув, Аня предчувствовала, что сейчас начнется откровение. Не то импульсивное и стервозное, которое было три дня назад в аэропорту. А настоящий женский разговор по душам.

– Есть за что? – слышалось напряжение в голосе – такое, какое бывает тогда, когда не хочешь слышать правду.

– Да, Мария. Хотя бы за то, что осудила вас, когда поверила в ваше безразличие по отношению к мужу.

Зазвенело натянутое молчание.

– Я имею нехорошее свойство судить людей, – тут же объяснилась Анечка, – когда верю им. И когда не верю – тоже. И еще простите, что ненароком принесла сумбур в вашу семью.

– Это не вы принесли… Он был до вас. Будьте спокойны.

Какая трагедия в голосе… женская боль, так ясно отражавшаяся в каждом звуке нескрываемой горечью. И еще усталость… усталость, скорее всего, от плача.

– Нет. Не могу, Мария, быть спокойной, – сама с трудом подавляла в себе слезы. – Хочется помочь вашему супругу. Но что я могу сделать?

«Продолжать молиться!» – отвечал кто-то в мыслях. И у этого кого-то почему-то был голос Вадима.

– Я попробую ему позвонить, – вдруг сказала Аня. – Если вас это успокоит.

– Мне только бы знать, что с ним все нормально.

– Вы невероятно сильная женщина! – вздохнула Анна, ненаучно подумав о том, что Мария заслуживает кого-то посерьезней этого деспота. – Надеюсь, Бог вас вознаградит за терпение и веру.

Сбросив звонок, Аня посмотрела на дисплей. Сообщение? Правда, видеосообщение! Поспешно открыв мессенджер, опешила: видео от Вадима. Почему-то перекрестив экран и следом – себя, включила.

Сначала не поняла: обнаженная женщина, распластанная на кровати. Господи, что с ней? Жива хоть? Не убита? Скверные ощущения после сна навевали только дурное предчувствие и на секунду привели в чувство ужаса. Почему на секунду? Потому что незамедлительно на весь экран появилось лицо Вадима. Не то что выпившего, а едва живого от опьянения.

– Дура ты, Аня! – воскликнул он, театрально исказив лицо в притворной ненависти. Естественно, в силу его состояния это выглядело забавно. И было бы смешно, если бы не так трагично. – Я тебе путевку для ребёнка дал! Отдых хотел… устроить. А ты его профукала. И меня тоже профукала! – в экране показалась скрученная дуля, потом то же опьяневшее лицо. – Жди Вову своего. До пенсии. В платочке под церквушкой. Может, тогда твоя цело… – проглотил слова за пьяным смешком. – Нужна ему будет.

– Сам ты идиот! – выругалась Аня и, убрав долой с глаз этот позор, набрала Ковалеву. – Какая еще цело…? Уже давно не цело…

Услышав голос его супруги, на выдохе выпалила:

– Мария, будьте спокойны. Цел и невредим. Просто мстит за срыв планов. Правда, непонятно кому. Сейчас я вам в подтверждение видео вышлю. Имела честь только что лицезреть милую вещицу… Хотя…

Камушкина, очнись! Какое видео? Он ведь там с девкой! Ты о чувствах его жены подумала?

– Простите, ради Бога, Мария! Какая я идиотка! – Аня говорила монотонно и в этот момент всем сердцем себя ненавидела себя. – Вам это будет больно видеть.

– Высылайте, Анечка. Я видела уже всё, – умиротворенно отвечала та. – Мне только бы убедиться в том, что все в норме.

– Не сказала бы, что в норме. Сейчас.

Через несколько минут после отправки видео телефон вновь зазвонил. Неважно, спать уже никто не собирался. В трубке слышались всхлипы и, пока не услышала слова, Аня много раз успела себя упрекнуть за такую ошибку – отправить несчастной жене провокационное видео.

– Нет, Анечка, вы не подумайте, что я плачу, – успокоив себя, произнесла Мария, чем вызвала у той улыбку. – Я хохочу как ненормальная. «Профукала»… вы слышали: «профукала»?! Счастье-то какое упустила из рук!

Далее уже хохотали в унисон. Но скорее смех этот был отчаянный, с ноткой трагизма. Просто обеим хотелось об этом забыть.

– Сколько общалась с его пассиями, всегда все заканчивалось скандалом, – в голосе собеседницы Аня услышала прежнее желание пооткровенничать. – Вы правы: да, я люблю этого болвана! Но даже не знаю, что это за любовь такая: старшей сестры или подруги… Возможно, нереализованный материнский инстинкт… А дети-то у нас не получались. Сколько лет живем вместе? Двенадцать… А я все по-прежнему одинока. Вот вы, Анечка, никогда одинокой не будете, у вас есть дочь. И молодость. А мне уже за сорок, и впереди – ничего…

– В жизни всякое бывает… Может, что-то еще изменится… Мне удавалось видеть разные судьбы…

Аня не стала уточнять, что все эти судьбы зачастую встречаются в церкви – людей приводит к Богу беда, и часто происходит чудо.

– Может. Но я сомневаюсь.

– Но при этом продолжаете быть с ним вместе почему-то.