Соблазнить верную

Аню бросило в жар, и это незамедлительно заметили окружающие. Кажется, от "желтяка" не откажется даже репортер приличного издания – всем нужна грязная сенсация. А если она хотя бы частично подтверждается реальностью, то это вообще шедеврально.

Ковалев только открыл рот, чтобы ответить на каверзный вопрос журналиста, и, судя по лукавству в его глазах, этот ответ был бы не лучше предыдущего, когда Сивков решил исправить ситуацию бесцеремонным вмешательством:

– А если заглянуть под пиджак режиссера, там наверняка найдутся истории похлеще, чем у любой Милены Марковой.

Публика чуть оживилась. Но скорее не от иронии ведущего актера, а от предвкушения чего-то более реального и интригующего, чем обсуждение сюжетной линии выдуманной пьесы.

– Та-а-ак, кажется, вашему коллективу нужно показаться на кастинг реалити-шоу, – обрадованно подчеркнул неугомонный Федотов. – Тогда, Анна, еще один вопрос к вам. Перед этим хочу отметить: на мой взгляд вы, и правда, талантливо сыграли свой персонаж. Полагаю, нужно иметь что-то общее с героиней, дабы начинающей актрисе удалось настолько эффектно передать чужой образ. Итак, просветите нас, Анна, господин Ковалев прав? Относительно…

Поборов стеснение, она смело подняла глаза на журналиста и саркастично произнесла:

– Любая женщина в душе немножко распутна. Главное то, с кем она это распутство проявляет. И у Милены Марковой одна трагедия: растерянность в неведении того, как дарить любовь своему единственному, отвергнувшему ее чувства. Не сумев справиться с болью от потери возлюбленного, в отчаянии она начинает отдавать себя всем. У меня этой проблемы нет. Но есть другая, – на этом ее интонация повысилась до планки «лучше не перебивать», – я не всегда умею правильно и понятно информировать мужчину о том, что в моей жизни выбор любви уже сделан, и менять его я не намерена.

– Это понятие принципиальности? – странный вопрос журналиста заставил ее съехидничать в тоне.

– Это понятие верности. Обыкновенной женской верности себе и своим чувствам.

Ответы звучали четко и убедительно, но аудитория искала чего-то вопиющего, нащупывая слабые места в тексте актрисы.

– А что же в вас тогда "немножко распутного"? – с недоумением спросил Федотов.

– А об этом будет знать только мой муж, – стервозной улыбкой она выявила нежелание продолжать дискуссию.

– Провинциальная простота не знает ответа, – съехидничал Вадим, открыто пытаясь развить скандал на неуместной фразе. – Может быть, причина тому – неискренность нашей актрисы… А может быть, трусость… боязнь публики.

– Или гордыня, – смело прокомментировала Аня, будто пытаясь отвернуть внимание от главного вопроса. Лучше уж остановиться на обсуждении этого ее недостатка, чем предыдущего порока. Ей все равно , что Вадим сейчас вспылит. В любом случае он ждал именно этого: ее реакции.

– О, Анна, – остервенение режиссера входило в раж, – вы самокритикой увлеклись? Уж не знаю, хвалить ли мне вас или упрекать. Подрываете авторитет труппы. Скажут, что я нанимаю самонадеянных актеров-самоучек.

– Для такого вывода нужно изначально иметь претензии к режиссеру, Вадим Яковлевич… Не стоит сбрасывать их причины на актеров.

Она знала, что его лицо свело от этого язвительного замечания, еще и привселюдного… Пока журналисты активно снимали возникшую перепалку, смакуя новый «желтый» сюжет в прессе, Вадим пытался совладать с собой, чтобы не набросится на хамку. Ситуацию исправил Федотов. Или, скорее, усугубил.

– Анна, не считаете ли вы, что с режиссером стоило бы… скажем так… подружиться? – ехидное жеманство наглого журналиста предрекало более нахальную фразу, незамедлительно прозвучавшую во всеуслышание. – Я имею в виду тесную дружбу… Ну вы понимаете… К примеру, многие актрисы часто пользуются своими данными… как оружием для… м-м-м… карьерного роста. Давайте будем честными, личные связи во все времена открывали начинающим артисткам дорогу в большое будущее. Впоследствии, как правило, получаются не только прочный творческий тандем, но и взаимовыгодные отношения. Если актриса бездарна или, напротив, талантлива, но не умеет этим воспользоваться, то почему бы не пойти на сделку…

– … с дьяволом? – вдруг яростно перебила Камушкина.

– Хм… Ну это уж как вам угодно рассуждать, уважаемая.

Сказать, что ее удивила эта унизительная рекомендация – ничего не сказать. Но предыдущие словесные бои на этой пресс-конференции и Анин ярый настрой защищать свою честь стали неплохой тренировкой для ее финальной речи:

– То есть, по-вашему, господин Федотов, для того, чтобы завтра мне проснуться популярной, необходимо "всего лишь" предать свои принципы, разбить семью, а может быть, и две, и выбросить душу на помойку? – ледяной взгляд заставил дотошного корреспондента заерзать плечами под пиджаком от неловкости.

– Не будьте ханжой, Анна, – вдруг подключился к диалогу Вадим Яковлевич, явно раззадоренный прозвучавшими речами от журналиста. – И снова попрошу прекратить лицемерить.