Собрание сочинений

Хотя Филип Франке уже считался «успешным автором», но избавиться от привычки приходить на любую встречу заблаговременно, ему пока не удалось. На интервью со шведской журналисткой он пришёл за пятнадцать минут. Осмотрел кафе, где они договорились встретиться. Найти другое место за четверть часа было, увы, невозможно.

Он попросил свою подругу Николь посоветовать что-нибудь подходящее для интервью, и это была её рекомендация: новое заведение на бульваре Монпарнас, где молодые люди в роговых очках, подозрительно напоминающих те, что когда-то носил его учитель истории, сидели перед тонкими, как папиросная бумага, компьютерами.

Филип помедлил у двери, чтобы увидеть, не наблюдает ли кто-нибудь за посетителями – шведы ведь тоже известны своей пунктуальностью, – но заметил только, как японская девица фотографирует на мобильный свой малиновый тарт. Он вздохнул и выбрал столик у окна. Николь сюда отлично бы вписалась. Утром она ходила перед ним в одной сорочке и трусах и курила так, как будто рак лёгких угрожал кому угодно, но не ей, да, это казалось ему сексуальным, но пахло в квартире отвратительно. Он демонстративно сказал ей «нет». Когда он уходил, она оделась, вытащила штатив, настроила камеру на автоспуск и приготовилась себя фотографировать.

Филип возлагал большие надежды на переезд в Париж, но, прожив здесь пару месяцев, понял, что ошибся. Все попытки выработать хоть что-то, напоминающее тоску по родине, оказались безуспешными. Он представлял свою новую квартиру в Митте [223], со звукоизолированным кабинетом и просторным рабочим местом. Все его предыдущие романы были написаны за старым столом неясного первоначального назначения. Скорее всего, он предназначался для прихожей. Столешницу из тикового шпона покрывали следы кофейных чашек, ставившихся сюда десятилетиями; ничего, кроме ноутбука и стопки рукописных листов, на нём не умещалось. При переезде Филип собственноручно отволок стол в мусорный контейнер и услышал звук, с которым сломались его четырёхугольные ножки. Он купил новый принтер и новый компьютер. Установил кофеварку-эспрессо и понял, что ему никогда больше не придётся пить растворимый кофе. Всё было новым, белым и чистым. Окна выходили в парк. Всё предусмотрено. Всё отлично. Всё замечательно, помимо того факта, что он не может сосредоточиться. Документ на большом экране оставался пустым.

– Филип, – решительно сказала Ульрика, – тебе нужно на какое-то время уехать. У тебя был напряжённый период. Нужно на несколько месяцев прерваться. Ты немного абстрагируешься. И снова сможешь работать.

Он подумал о Карибах или Мехико, но потом на неделе моды в Берлине встретил Николь, и, ну да, Париж тоже неплохо.

Филип Франке покосился на часы. Он вынул из кармана новую записную книжку и положил её на стол, потом снова засунул в карман, потом снова вытащил и бросил на стол. Положил рядом ручку. Он сидел, глядя на улицу, и развлекался, гадая, кто из проходящих мимо окажется журналисткой.

Трудно сказать, что именно позволило ему понять, что это она. Совсем ещё молодая женщина с тем типом внешности, который встречается в любой европейской стране, однако стиль одежды был стопроцентно скандинавским. Вместо сумки холстинный мешок, волосы собраны на макушке в небрежный пучок, широкая рубашка и лёгкие широкие брюки. Она уверенно шла по улице и, войдя в кафе, узнала его сразу и помахала рукой.

– Здравствуйте, – сказала она. – Я Ракель. Рада познакомиться. – Она огляделась по сторонам, сказала «приятное место» тоном, которым называют «милым» некрасивого ребёнка. К ним подошёл официант. Она заказала кофе по-французски и спросила на немецком, что будет Филип. Он заказал капучино на английском.

Он ждал, что она заведёт привычную волынку о том, что ей действительно очень понравилась книга, потом вытащит мобильный и спросит, можно ли записать их разговор, и так далее, но она лишь внимательно смотрела на него, нахмурившись и сжав губы. Филип решил, что ни в коем случае не следует отводить взгляд в сторону.

– Я должна признаться, – произнесла в конце концов Ракель. – На самом деле я не журналистка. Я действительно хотела сначала взять у вас интервью, но мы бы только попусту потратили время. – Она вынула что-то из своего полотняного мешка. – Я прочла ваш роман, и он произвёл на меня странное впечатление. Главная героиня кажется мне очень знакомой. И я хочу выяснить, что здесь правда, а что разыгралось исключительно в моём воображении.

Молодая женщина положила на стол фотографию. Филип сразу понял чью.

– Откуда вы её знаете? – Он не узнал собственный голос.

Она улыбнулась и наклонилась к нему через стол, сцепив руки.

* * *