Читаем Собрание сочинений полностью

Тебе, когда мой голос отзвучитнастолько, что ни отклика, ни эха,а в памяти – улыбку заключитзатянутая воздухом прореха,и жизнь моя за скобки век, бровейнавеки отодвинется, пространствозрачку расчистив так, что он, ей-ей,уже простит (не верность, а упрямство),– случайный, сонный взгляд на циферблатнапомнит нечто, тикавшее в ладневесть чему, сбивавшее тебяс привычных мыслей, с хитрости, с печали,куда-то торопясь и торопянастолько, что порой ночамихотелось вдруг его остановитьи тут же – переполненное кровью,спешившее, по-твоему, любить,сравнить – его любовь с твоей любовью.И выдаст вдруг тогда дрожанье век,что было не с чем сверить этот бег, -как твой брегет – а вдруг и он не прочьспешить? И вот он в полночь брякнет...Но темнота тебе в окошко звякнети подтвердит, что это вправду ночь.29 октября 1964<p>Гвоздика</p>

М. Б.

В один из дней, в один из этих дней,тем более заметных, что сильнейдождь барабанит в стекла и почтизвонит в звонок (чтоб в комнату войти,где стол признает своего в чужом,а чайные стаканы – старшим);то ниже он, то выше этажомпо лестничным топочет маршами снова растекается в стекле;и Альпы громоздятся на столе,и, как орел, парит в ущельях муха; -то в холоде, а то в теплеты все шатаешься, как тень, и глухопод нос мурлычешь песни. Как всегда,и чай остыл. Холодная водапод вечер выгонит тебя из комнатна кухню, где скрипящий стули газовой горелки гултвой слух заполнят,заглушат все чужие голоса,а сам огонь, светясь голубовато,поглотит, ослепив твои глаза,не оставляя пепла – чудеса! -сучки календаря и циферблата.Но, чайник сняв, ты смотришь в потолок,любуясь трещинок системой,не выключая черный стебелекс гудящей и горящей хризантемой.октябрь 1964<p>Орфей и Артемида</p>Наступила зима. Песнопевец,не сошедший с ума, не умолкший,видит след на тропинке волчийи, как дятел-краснодеревец,забирается на сосну,чтоб расширить свой кругозор,разглядев получше узор,оттеняющий белизну.Россыпь следов снегана холмах испещрила, будтов постели красавицы утрорассыпало жемчуга.Среди полей и дорогперепутались нити.Не по плечу Артемидеих собрать в бугорок.В скобки берет зимажизнь. Ветвей бахромавзгляд за собой влечет.Новый Орфей за счетпритаившихся тварей,обрывая большой календарь,сокращая словарь,пополняет свой бестиарий.октябрь 1964<p>Чаша со змейкой</p><p>I</p>Дождливым утром, стол, ты не похожна сельского вдовца-говоруна.Что несколько предвидел макинтош,хотя не допускала борона,в том, собственно, узревшая родство,что в ящик было вделано кольцо.Но лето миновало. Торжествоклеенки над железом налицо.<p>II</p>
Перейти на страницу:

Похожие книги

Сонеты 97, 73, 75 Уильям Шекспир, — лит. перевод Свами Ранинанда
Сонеты 97, 73, 75 Уильям Шекспир, — лит. перевод Свами Ранинанда

Сонет 97 — один из 154-х сонетов, написанных английским драматургом и поэтом Уильямом Шекспиром. Этот сонет входит в последовательность «Прекрасная молодёжь», где поэт выражает свою приверженность любви и дружбы к адресату сонета, юному другу. В сонете 97 и 73, наряду с сонетами 33—35, в том числе сонете 5 поэт использовал описание природы во всех её проявлениях через ассоциативные образы и символы, таким образом, он передал свои чувства, глубочайшие переживания, которые он испытывал во время разлуки с юношей, адресатом последовательности сонетов «Прекрасная молодёжь», «Fair Youth» (1—126).    При внимательном прочтении сонета 95 мог бы показаться странным тот факт, что повествующий бард чрезмерно озабочен проблемой репутации юноши, адресата сонета. Однако, несмотря на это, «молодой человек», определённо страдающий «нарциссизмом» неоднократно подставлял и ставил барда на грань «публичного скандала», пренебрегая его отеческими чувствами.  В тоже время строки 4-6 сонета 96: «Thou makst faults graces, that to thee resort: as on the finger of a throned Queene, the basest Iewell will be well esteem'd», «Тобой делаются ошибки милостями, к каким прибегаешь — ты: как на пальце, восседающей на троне Королевы, самые низменные из них будут высоко уважаемыми (зная)»  буквально подсказывают об очевидной опеке юного Саутгемптона самой королевой. Но эта протекция не ограничивалась только покровительством, как фаворита из круга придворных, описанного в сонете 25. Скорее всего, это было покровительство и забота  об очень близком человеке, что несмотря на чрезмерную засекреченность, указывало на кровную связь. «Персонализированная природа во всех её проявлениях, благодаря новаторскому перу Уильяма Шекспира стала использоваться в английской поэзии для отражения человеческих чувств и переживаний, вследствие чего превратилась в неистощимый источник вдохновения для нескольких поколений поэтов и драматургов» 2023 © Свами Ранинанда.  

Автор Неизвестeн

Литературоведение / Поэзия / Лирика / Зарубежная поэзия