Собрание сочинений. Т. 1. Стихотворения 1939–1961

Тяжелые капли сидят на траве,
Как птицы на проволоке сидят:
Рядышком,
                   голова к голове.
Если крикнуть,
                       они взлетят.
Малые солнца купаются в них:
В каждой капле
                        свой личный свет.
Мне кажется, я разобрался, вник,
Что это значит — рассвет.
Это — пронзительно, как засов,
Скрипит на ветру лоза.
Но птичьих не слышится голосов —
Примолкли все голоса.
Это — солдаты усталые спят,
Крича сквозь сон
                           невест имена.
Но уже едет кормить солдат
На кухне верхом
                            старшина.
Рассвет.
               Два с половиной часа
Мира. И нет войны.
И каплет медленная роса —
Слезы из глаз тишины.
Рассвет. По высям облачных гор
Лезет солнце,
                   все в рыжих лучах,
Тихое,
             как усталый сапер,
С тяжким грузом огня
                                  на плечах.
Рассвет. И видит во сне сержант:
Гитлер! Вот он, к стене прижат!
Залп. Гитлер падает у стены.
(Утром самые сладкие сны.)
Рассвет — это значит:
                                 раз — свет!
Два — свет!
                  Три — свет!
Во имя света для всей земли
По темноте — пли!
Солнце!
                  Всеми лучами грянь!
Ветер!
          Суши росу!

…Ах, какая бывает рань
В прифронтовом лесу!

«Последнею усталостью устав…»

Последнею усталостью устав,
Предсмертным равнодушием охвачен,
Большие руки вяло распластав,
Лежит солдат.
Он мог лежать иначе,
Он мог лежать с женой в своей постели,
Он мог не рвать намокший кровью мох,
Он мог…
Да мог ли? Будто? Неужели?
Нет, он не мог.
Ему военкомат повестки слал.
С ним рядом офицеры шли, шагали.
В тылу стучал машинкой трибунал.
А если б не стучал, он мог?
Едва ли.
Он без повесток, он бы сам пошел.
И не за страх — за совесть и за почесть.
Лежит солдат — в крови лежит, в большой,
А жаловаться ни на что не хочет.

«Хуже всех на фронте пехоте!..»

— Хуже всех на фронте пехоте!
— Нет! Страшнее саперам.
В обороне или в походе
Хуже всех им, без спора!

— Верно, правильно! Трудно и склизко
Подползать к осторожной траншее.
Но страшней быть девчонкой-связисткой,
Вот кому на войне
                            всех страшнее.

Я встречал их немало, девчонок!
Я им волосы гладил,
У хозяйственников ожесточенных
Добывал им отрезы на платье.

Не за это, а так
                         отчего-то,
Не за это,
             а просто
                            случайно
Мне девчонки шептали без счета
Свои тихие, бедные тайны.

Я слыхал их немало, секретов,
Что слезами политы,
Мне шептали про то и про это,
Про большие обиды!

Я не выдам вас, будьте спокойны.
Никогда. В самом деле,
Слишком тяжко даются вам войны
Лучше б дома сидели.

КАК МЕНЯ ПРИНИМАЛИ В ПАРТИЮ