Собрание сочинений. Т.18. Рим

Но внезапно Пьер заметил возле папского трона монсеньера Нани; завидев издалека молодого священника, тот стал делать знаки, чтобы он подошел; Пьер жестом скромно отклонил предложение, дав понять, что предпочитает остаться на месте, однако прелат настаивал, он послал служку и распорядился провести аббата через толпу. Когда наконец служка подвел к нему Пьера, Нани спросил:

— Почему вы не заняли свое место? Билет дает вам право находиться здесь, слева от престола его святейшества.

— Мне не хотелось беспокоить такое множество людей. И без того для меня большая честь…

— Нет, нет! Я не случайно предоставил вам это место. Я хочу, чтобы вы были в первом ряду, увидели всю церемонию, ничего не упустили.

Пьеру оставалось только поблагодарить. И тут он заметил, что многие кардиналы и прелаты из папской свиты уже стояли в ожидания по обе стороны престола. Однако Пьер тщетно искал среди них кардинала Бокканера, тот появлялся в соборе св. Петра и в Ватикане лишь по определенным дням, когда этого требовало выполнение служебных обязанностей. Зато аббат узнал среди присутствующих широкоплечего крепыша, краснолицего кардинала Сангвинетти, который громко разговаривал с бароном де Фура. Но вот подошел неизменно предупредительный монсеньер Нани и указал Пьеру на двух других сановников церкви, влияние которых соответствовало их высокому положению; то были кардинал-викарий — кургузый толстяк с лихорадочно пылавшим лицом честолюбца, и кардинал-секретарь — здоровенный, коренастый, топорный: романтический тип сицилийского разбойника, предавшегося гибкой и вкрадчивой церковной дипломатии. В стороне, чуть подальше, стоял главный пенитенциарий, молчаливый, болезненного вида человек с серым, изможденным лицом аскета.

Пробило двенадцать. Толпа радостно всколыхнулась, глубокая зыбь прокатилась из залы в залу. Но тревога оказалась напрасной: то были всего лишь служки, они потеснили толпу, освобождая проход для кортежа. Внезапно из глубины первой залы донеслись возгласы, они раздавались все громче, ближе. На этот раз показался кортеж. Сначала отряд швейцарской гвардии в обычной форме, с сержантом во главе; потом служители с носилками, одетые в красное; затем прелаты папской курии, среди них — четыре тайных камерария. И, наконец, окруженный двумя взводами нобилей в полупарадных мундирах, одиноко шествовал святейший папа, с тусклой улыбкой на устах, медлительным взмахом руки раздавая направо и налево благословения. С выходом папы доносившиеся из соседних зал клики неистового, почти безумного обожания, ворвались в Залу беатификаций; потрясенная толпа, склонившись под благословение хрупкой белой руки, упала на колени, и люди, как бы сраженные, раздавленные явлением самого божества, истово распростерлись на полу.