Собрание сочинений. Т. 2. Стихотворения 1961–1972

Я слишком знаменитым не бывал,
но в перечнях меня перечисляли.
В обоймах, правда, вовсе не в начале,
к концу поближе — часто пребывал.

В двух городах — и Праге, и Саратове, —

а почему, не понимаю сам,—
меня ценили, восхищались, ратовали,
и я был благодарен голосам,
ко мне донесшимся из дальней дали,
где почитатели меня издали.

«Стих, как будто почвы Подмосковья…»

Стих, как будто почвы Подмосковья,
требует внимания с любовью.

Если чернозема не найдешь —

химию применит молодежь.

Если супеси одни остались —

ум и опыт применяет старость.

А единственного урожая

ради
             жгущим вечные леса,
скоростным возмездьем угрожая,
капли не подарят небеса.

К своему громчайшему труду

привыкая, стал ценить я более
тихий труд копающих руду,
молчаливую работу в поле.

Потому что почвы Подмосковья

и руда уральская скорей
даже,
            чем анапест и хорей,
требуют внимания с любовью.

«Возвышала душу поэзия…»

Возвышала душу поэзия.
Выжимало слезы
кино.
Впрочем, все это было давно.
У меня другая профессия.

Не пленять я хочу — выяснять

и не умилять, а исследовать,
я сначала хочу понять,
а потом уже далее следовать.

Я развенчиваю искусство,

я развинчиваю искусство,
я в середку его гляжу,
что-то там для себя нахожу.

«Действительность в строку не помещалась…»

Действительность в строку не помещалась —
никак ее туда не затолку.
Ее счастливость и ее печальность
не вписывались ни за что в строку.

А мне нужна не живопись ландшафта,

не музыка небесных сфер —
действительность — чтобы, в строку зажата,
она являла образ и пример.

Ее захватанность и удивительность,

ее перение против рожна.
Обычная, ничтожная действительность,
великая действительность нужна.

Чтобы зеркально-верно мир баллады

мир жизни описал! Не претворил!
Чтоб, скажем, если бриться было надо,
я б в лирику смотрел и щеки брил.

СМЫВКА КИНОПЛЕНКИ

Все говорят, имеется настой,
такой раствор, ну, кислота такая.
И светлая большая мастерская.
Процесс смыванья — азбучно-простой.
Смывают — всё, но как же журавли?
Неужто смыли журавлей летящих
и клочья пленки уложили в ящик?
Наверное, не смыли. Не смогли.
Нет, не смогли. Они слетели сами
и крыльями качнули все подряд.
И слышно — старожилы говорят,
что не упомнят: сколько над лесами,
а сколько их над зеленью полей.
Летят. Летят, не глядя на погоду,
и с тысяча забыл какого года
никто не видел столько журавлей.

ДОБРОТА ДНЯ ** 1973

«Интеллигентнее всех в стране…»