Собрание сочинений. Том 1. Лирические произведения

Дома стоят, как люди, — разные.
Одни хлопочут перед садом.
Другие — брошенные, праздные —
молчат — им ничего не надо.

Одни — дымят из труб обугленных,

а в дождь готовы перепиться.
Другие — как старухи буклями —
свисают серой черепицей.

И есть дома с душою запертой,

и есть с душонкою прожженной,
и есть распахнутые запросто,
и есть дома-молодожены.

И есть дома — одни остались им

викторианские боскеты;
стоят вдвоем они до старости
и держат белые букеты.

А есть еще дома бездомные,

с отчаяньем в высоких окнах;
пустуют комнаты огромные,
как руки старых безработных.

Дома живут, дома стареются,

каминным сердцем пламенеют,
дома грустят, дома надеются,
дома робеют и не смеют.

А то им вместе слиться хочется

и шумно выйти на дорогу,
сходя с ума от одиночества,
хотят раскрыться и не могут,

И кисеёю закрываются,

прикрыв глаза после обеда…
А люди на траве валяются,
припав щекой к велосипедам.

На траве

Маргаритки росли в траве
рукоделием на канве;
после дождичка в четверг
спал я в Лондоне на траве.

Тучи двигались в синеве

на восток, может быть, к Неве;
так я думал, глазами вверх
лежа в Лондоне на траве.

Шпили множились в голове,

как Вестминстера дубль W;
в Девятнадцатый плыл я век,
лежа в Лондоне на траве.

В гости к царствующей вдове,

к деревянным столам таверн
путь держал я, глазами вверх
лежа в Лондоне на траве.

Но сквозь окна в сплошной листве

приплывал я опять к Москве,
к тишине подмосковных рек,
лежа в Лондоне на траве.

К золотой, в небесах, главе,

к недописанной там главе
я приплыл, не поднявши век,
лежа в Лондоне на траве.

В Лондоне

1

Был Лондон, был и есть.
Теперь я в это верю,
раз я имею честь
гулять по Рассел-скверу.
Был Лондон, был и есть.
И я в нем тоже «мистер»,
и есть и Ист и Вест,
Ист-Энд есть и Вестминстер.

А вдалеке, в Москве,

у церковки румяной,
казалось — Рассел-сквер
лишь место из романа,
лишь лист из БСЭ
с парламентом, с туманом…
Так, Лондон есть? — Yes, сэр,
он здесь, и без обмана.

Он здесь — огромный центр

компаний и колоний,
он — «Таймс» с колонкой цен,
он — Нельсон на колонне,
он — город королев,
где мирные, как пони
единорог и лев
приставлены к короне.

Он — город часовых

в давнопрошедших позах,
подстриженной травы,
живых головок Грёза,
ораторов в садах,
седеющих спортсменов
и стрелок, что всегда
дрожат на «переменно».

Он — всем известный вид

из книжки «Принц и нищий»,
он — магазин, где твид
из клетчатой шерстищи,
он — город деловой,
он — котелок и зонтик.
Он — Лондон. У него
нет никаких экзотик.

2