Собрание сочинений. Том 1. Лирические произведения

Есть статуи среди
стоящих в Ленинграде:
извилистых бород
мифические пряди,

русалочьи тела

скульптурных полуженщин.
За них отдать бы жизнь! —
так облик их божествен.

Но это не Петры,

не Павлы и не Анны.
Рабы дворцовых стен
безвластны, безымянны.

Они стоят не в честь

заслуг или талантов —
тут труд кариатид,
тут каторга атлантов.

Незрячи их глаза,

опущенные книзу.
Их служба — подпирать
столичные карнизы.

Не смотрят на ступни

сих статуй старожилы.
Но как напряжены
их мраморные жилы!

Как давят этажи!

Как пот течет по скулам!
В поэмах им бы жить —
Гераклам и Микулам.

Но тут они — ничто.

Никто о них не скажет.
На них — искусствовед
и взглядом не покажет.

А что сказать? Рабы,

чьи головы наклонны —
чтобы нести столбы,
чтобы держать балконы;

держать, держать, держать

колонны, стены, своды, —
без прав, без слов, без слез,
без будущей свободы;

поддерживать дворцы

при бронзовой ограде,
любовников держать
на белой балюстраде;

паркетные полы

терпеть с толпой придворной,
удары каблуков
переносить покорно;

бессильные — хоть раз

пошевельнув плечами,
заколебать дворцы
с их белыми ночами!

Вот Памятник Труду,

который создал скульптор
так истинно, и так
безжалостно, так скупо! —

труду всех крепостных,

всех каторжников мира,
и только как деталь
модерна и ампира!

Сюда пригнали их

со всех каменоломен.
Как тяжко им стоять,
как груз домов огромен!

От муки вековой

обшелушились лица,
и дождь, как скользкий пот,
по животам струится.

Но так как не нужны

для этой службы ноги —
их скульптор завершил
витком па полдороге.

Кто милосердным был

к страдалице распятой?
Кто понял боль фигур?
Кто слышал стоны статуй?

Кто понял? А

живойуслышан был и понят?
Молчит Санкт-Петербургъ,
когда Россия стонет.

Но разве по ночам

не изменялись позы
и в пасмурные дни
не слышались угрозы?

И каменный атлант

не нарушал наклона,
чтоб хоть лепной акант
упал с угла балкона?

Да, страшно было вам

в метели и в туманы —
о, медные Петры,
о, мраморные Анны!

Решетки