Собрание сочинений. Том 2. Путешествие во внутреннюю Африку

Такой способ добывания бифштекса из живого животного, конечно, не совсем натурален; а почему знать, может быть эти люди хотели насмеяться над хозяином коровы или отомстить ему; стоило только Брюсу оговориться, но приготовленный уже отчасти к такой жестокости тем, что в Абиссинии многие едят сырое мясо, и что, следовательно, легко могли найтись такие, которых утонченность вкуса, заставила предпочесть мясо живого животного, мясу мертвого, он, кажется, сам был вовлечен в ошибку, при том, он уже видел столько чудесного и невероятного, в котором убедился, так сказать, осязательно, что легко поверил и в эту необыкновенную прихоть вкуса абиссинян.

Из новейших путешественников к верховьям Белого и Голубого Нила, всех более доставил сведений о них и землях прилежащих к ним Кальо[19], бывший в службе Мегемет-Али и участвовавший в завоевании восточного Судана. Он достиг далее всех, посещавших до того времени восточный Судан[20] и именно, до гор Синге. Впоследствии один Руссегер[21] приближался к этому пункту. Путешествие последнего, а также Рюппеля, важно по сведениям, собранным в отношении естественных наук.

Я упомянул о д'Арно и Абади, прибавлю к ним имя Верне, спутника д'Арно, противоречащего ему во всем, и считаю лишним говорить о Пиклер-Мускау и других, которые не переступали черты земель, уже прежде их довольно исследованных, но обращу особенное внимание на вышедшее в недавнем времени, на арабском языке, описание путешествия в Судан шейха Зеин-эль-Абадина, человека совестливого и любознательного, хотя не чуждого суеверий, нераздельных с натурой араба, которые нередко представляли ему вещи в превратном виде; самая цель его путешествия было изучение алхимии в Судане, вообще славящемся чародейством на востоке. «Путешествие» его переведено с арабского на турецкий язык, и с турецкого на немецкий, главным драгоманом прусского посольства при Отоманской порте, Розеном[22].

Очень долго источники Нила смешивали с Нигером и до позднейших времен многие не переставали утверждать, что это одна и та же река. Таким образом, добросовестный и трудолюбивый автор книги L'Egypte Ancienne, Шамполион Фижак еще в 1846 году писал: «полагают за весьма достоверное, что путешественники проникли из Тамбукту, большого города внутренней Африки, в Каир, и так как первый из этих городов находится в соседстве Нигера, то из этого заключают, что или эта большая река есть сам Нил, текущий из Тамбукту в Египет или, что между Нилом и Нигером находится река, еще неизвестная, которая служит путем сообщения между Нигером и Нилом.[23]

Открытие устья Нигера нынче не оставляет уже никакого сомнения, относительно самобытности этой реки, которую так долго оспоривали, сначала в пользу Сенегала, потом в пользу Нила; что же касается до путешественников, достигавших из Тамбукту до Каира, то это справедливо только в таком случае, если г. Шамполион разумел под словом путешественников весьма немногих арабских миссионеров или мекских поклонников; между ними, действительно, есть выходцы из Тамбукту, которые, впрочем, едва ли заходят в Каир, но сворачивают с Нила в Сауакин или Коссейр; мы видели одного из таких и говорили с ним долго о Ниле. Хаджи утверждал, в чем и прежде я не сомневался, основываясь на путешествиях арабов средних веков, что поклонники идут из Тамбукту в Кордофан, через Дарфур и Бурну.

Между тем, как усиливались достигнуть источников Нила – то правительства, то экспедиции под защитой отрядов, то смелые путешественники, из которых многие запечатлели жизнью свое самоотвержение в пользу науки, – длинный ряд путешественников, побуждаемый предприимчивым и щедрым Лондонским Африканским обществом, пустился по различным направлениям из Каира, Триполи, Морока, Тенжера, к источникам Нигера, которые всегда предполагали, если не сродственными, то близкими источникам Нила и, увы, почти никто не возвратился из них! Большая часть погибли от лихорадки, другие от жестокости или подозрительности туземцев. – История их путешествий составляет настоящую Одиссею новейших времен, подобно истории путешествий в Среднюю Азию, где, впрочем, не одни англичане первенствуют на славном поле географических открытий. Имена Мунго-Парка, Клапертона и верного его спутника, более товарища, чем слуги Ландера, который первый указал устье Нигера, – сияет яркой славой там, как имена Бюрнса, Коноли, Муравьева и других тут.