Собрание сочинений. Том 3. Путешествие в Китай в 2-х частях

Все эти мелкие заботы, потом визиты к лицам официальным и частным, прием их у себя и неизбежно следующий затем обмен подарков отнимали у нас в первые дни приезда большую часть времени. Визиты здесь чрезвычайно тягостны. Надо знать со всей точностью где кого встретить, где кого посадить, куда проводить; к иному следует выйти на встречу самому и даже до первого двора, другого встречает драгоман, или кто-нибудь из членов миссии, или, наконец, казацкий урядник. У каждых ворот повторяется утомительная церемония упрашивания переступить первому через порог. Если верить китайцам, то эти пороги затем и устроены, чтоб задержать гостя и доставить хозяину удовольствие подолее остаться с ним; а я полагаю, что они просто сделаны затем, чтоб ломать шеи и ноги проходящему, который никак себе не воображает, чтоб на ровном месте, ни с того ни с сего, был порог, и идет не остерегаясь. Наши казаки должны быть очень благодарны китайцам за это утонченное изобретение их любезности. Что порог, то новая преграда! «Идите, пожалуйста, вперед», – говорит хозяин, «вы здесь гость, дорогой гость». – «Вы приезжий, издалека приезжий», – говорит гость. «Осмелюсь ли я идти вперед: вы мне можете служить дядей, наставником» и проч. Если к этому прибавить, что надо подвигаться вперед тихо, останавливаясь, показывая вид, что вы увлечены разговором посетителя, который в сотый раз повторяет вам свой обычный комплимент; если прибавить, что надо проходить по крайней мере через трое ворот, до приемной комнаты, то вы легко можете рассчесть сколько времени нужно, чтоб только дойти до нее; а тут новые поклоны по-китайски, пожатие рук по-русски, упрашивания сесть на первое место, потчевания обедом, которого и нет в готове, потчевание чаем, от которого, впрочем, никто и не отказывается, расспросы о здоровье гостя, обоюдные восторги при виде друг друга поздоровевшем и пополневшем: хотя бы посетитель ваш исхудал как спичка, с тех пор, как вы его видели, все-таки надо уверять, что он растолстел и раздобрел. Словом сказать, возясь с посетителем или посещая кого из важных лиц, вы до того выбьетесь из сил от одних церемоний, что никакой умный разговор на мысль не пойдет; а потому надо хорошо втянуться в светскую жизнь китайцев прежде, чем приступить к какому-либо делу с ними.

Рис. 4. Сцена уличной жизни в Пекине. (Рис. с натуры Чмутов, печ. В. Дарленг).

В октябре и до последних чисел ноября погода здесь стоит чудная. После летних периодических дождей, даже сухие, безжизненные горы, окружающие обширную пекинскую долину, покрываются зеленью; небо опять становится чистым, голубым, с легким оттенком синевы; зной ниспадает; прохлада и запах некоторых вновь расцветающих в октябре цветов переносят вас к весне; природа как будто молодеет. К сожалению, мы не могли вполне воспользоваться этим благоприятным временем, занятые, как я уж сказал, своими мелкими заботами, и только изредка, урывками, выезжали за город; но, признаюсь, велико было нетерпение наше побродить по Пекину, рассмотреть его в частностях, подивиться великолепным памятникам, войти во внутреннюю жизнь китайцев, посмотреть театры, ярмарки и проч. И мы едва успели облечься в китайские платья, как отправились в город.

Нечего сказать, красивы мы были в своих длиннополых халатах, с широкими, висящими рукавами, с открытой шеей и с длинными, достающими до пят косами. Само собой разумеется, что в такое короткое время мы не могли отрастить своих собственных волос; те, которым суждено было надолго оставаться в Пекине, подбрили головы по-китайски и, отпустив волосы сзади, вплели в них чужие косы; я же подвязывал косу под низ шляпы; и так как шляпы ни в каком случае не снимают, то подобная подделка прошла вовсе незаметной.